"Юрий Кларов. Печать и колокол (Рассказы старого антиквара) " - читать интересную книгу автора

Петрович. - И, как видите, в своей новой жизни Димитрий Иоаннович
ничем не походил на прежнего жестокого и вспыльчивого подростка,
страдающего эпилепсией. Возвратив царевичу жизнь, народ щедро снабдил
его всеми добродетелями: умом, чувством справедливости, любовью к
простым людям, на которых стояла и поныне стоит Русь, смелостью,
благородством, скромностью и волей.
В образе нового Димитрия воплотилась всеми пытками пытанная,
всеми муками мученная, но так и не погибшая безвременно в застенке
вековая мечта о царе-заступнике. И, подарив царевичу жизнь, народ
отдал его на попечение доброй волшебнице Марии Нагой и умельцу
Прокопу, который вырезал для него из языка ссыльного колокола
волшебные же печати.
Теперь царевичу оставалось лишь одно - "объявиться". И он
объявился. Правда, совсем не таким, каким его создало народное
воображение, но зато живой и невредимый. "Объявились" и печати...
Специалисты по сфрагистике, конечно, будут утверждать, что если
Прокоп Колченогий из Стрелецкой слободы когда-либо и существовал, то,
уж во всяком случае, он совершенно не причастен к печатям Димитрия.
Не берусь спорить.
Судя по вздернутым вверх крыльям двуглавого орла да и по самой
надписи, эта печать не русской, а скорей немецкой, французской или
польской работы. На Руси тогда двуглавый орел обычно изображался с
опущенными крыльями, а царь не называл себя императором и
"пресветлейшим и непобедимейшим монархом".
Не вызывает сомнения и то, что человек, именовавшийся Димитрием,
с тем же правом мог бы себя называть Иоанном Грозным или Юрием
Долгоруким...
Кем он был в действительности, неизвестно. Борис Годунов
утверждал, что это Гришка Отрепьев. Возможно, хотя и сомнительно. Дело
в том, что Григория Отрепьева слишком хорошо знали в Москве.
Как-никак, а он жил в Кремле, в Чудовом монастыре, и исполнял
должность секретаря ("крестового дьяка") всероссийского патриарха
Иова. В этом качестве он и сопровождал патриарха, когда тот посещал
Боярскую думу. Между тем Лжедмитрия не опознал, по свидетельству
современников, никто: ни сам патриарх, ни архимандрит Чудова монастыря
Пафнутий, ни хорошо знавшие Отрепьева в лицо бояре. Более того,
Лжедмитрий демонстрировал народу Григория Отрепьева. И ещё одно
немаловажное обстоятельство: в Загоровском монастыре на Волыни, как
писал известный историк Костомаров, хранилась книга с подписью
Отрепьева. Почерк Отрепьева не походил на почерк Лжедмитрия.
Но оставим все это историкам.
В конце концов, сейчас для нас с вами не столь уж существенно,
кем был Лжедмитрий и кто вырезал печати - Прокоп Колченогий по велению
царицы Марии Фёдоровны или же, допустим, немецкий мастер из Кракова,
которому их заказал сенатор Речи Посполитой сандомирский воевода пан
Юрий Мнишек. Главное то, что легенда о чудесном спасении царевича и о
его возвращении оказалась пророческой.

16 октября 1604 года небольшой отряд пересёк границу и вторгся на
территорию государства Российского.