"Юрий Кларов. Печать и колокол (Рассказы старого антиквара) " - читать интересную книгу автора

буковка, как птаха лесная щебечет. Принёс свою работу царице. Глянула
Мария Фёдоровна - ручками всплеснула на радостях: "Видать по всему,
сам господь водил твоими руками, Прокоп!"
Облобызала царица те печати, а Прокопу поднесла ковш пенистого
мёда царского да наградила его за верную службу золотым узорчатым
крестом нательным святейшего патриарха константинопольского. Вона
какой награды сподобился!
По тому кресту и опознает Димитрий Иоаннович Прокопа Колченогого
из Стрелецкой слободы, когда в Москве царём-государем объявится. Быть
тогда Прокопу, хошь он и рода мужицкого, боярином, никак не меньше
Давно погасла истлевшая лучина. Светится лишь лампадка под
образами да стекают капли масла в подлампадник. Шуршат тараканы за
печью, высвистывает свою нескончаемую грустную песню сверчок.
Молчат хозяева избы, знают: уши - благодать божия, язык -
проклятие.
Но разве удержишься? И позавидует кто-нибудь счастливому Прокопу:
- Кому - булава в руки, а кому - костыль...
Другой же полюбопытствует:
- А где сейчас Димитрий-то Иоаннович?
Округлит глаза ссыльный и ответит строго:
- Того никому знать не положено. Может, в Малороссии где, может,
в Ярославле, а может, с нами, грешными, в Пелым путь держит, из одного
ковша с народом горе пьёт... Да только объявится он, потому как иначе
никак нельзя: одно солнышко на небе - один царь на Руси.
- А объявится-то когда?
- И то неведомо. Да только когда объявится, весь православный
народ тут же позаочь узнает.
- А как народ-то узнает? Велика Русь! Покуда вьюнош с одного
конца царства Российского до другого добредёт, дедом седым станет. Об
лаптях же и разговора нет - сколько дюжин стопчет да сколько дерев на
лыко обдерёт...
Ухмыльнётся ссыльный:
- Простота ты, простота! Как рассуждаешь, зазря царица наказала
Прокопу печати из святой меди резать? То-то и оно, что не зазря. Как
приложит Димитрий Иоаннович свою царевичеву печать ко своей
царевичевой грамоте - зазвенит, заиграет благовестом безъязыкий
колокол в Сибири, а за ним безо всякого какого промедления и все
прочие колокола на звонницах земли Русской. Услышит то благовестие в
своей пустыни святой царица-инокиня - вымет не мешкая из подголовника
другую Прокопову печать, большую государственную, да перекрестит её.
Тут уж все российские колокола сами собой в набат ударят. Тут уж не
зевай!
И вновь под злые окрики стрельцов, под плач детей и бабьи
причитания шли вслед за телегами в Сибирь ссыльные, оставляя после
себя слухи, сомнения, надежды.

* * *

- Так или приблизительно так началась вторая жизнь погибшего в
Угличе сына Иоанна Грозного царевича Димитрия, - продолжал Василий