"Владимир Киселев. За гранью возможного (Повесть про войну) [B]" - читать интересную книгу автора

рельс десятикилограммовый заряд взрывчатки, прикрыли щебенкой - и к своим.
Лежали на стылой земле, ждали. К полуночи послышался слабый стук
колес - словно листва прошелестела. Из ночи выплыла дрезина. Спустя
некоторое время показался состав. Все складывалось, как и хотелось... Но
что это? Бойцы не верили глазам своим: поезд шел по другому, не
заминированному пути. Значит, фашисты схитрили, рассчитали: если партизаны
вдруг заминируют путь, ведущий к фронту, поезд все равно спокойно минует
опасность.
- Мать честная, - не сдержался Пикунов, - да что ж это такое?..
И тут все увидели, что с земли вскочил Сенька и полез на насыпь.
- Ты куда? - окликнул Пикунов. И поняв, что бойца уже не остановишь,
в сердцах добавил: - Сумасшедший!
Все в напряжении замерли, наблюдая, как к товарищу, копошившемуся на
полотне, черной сопящей громадой приближался состав.
- Вот голова, - не выдержал Шахно, - раздавит ведь!..
И вдруг в то самое время, когда между Синкевичем и составом уже и
расстояния-то не осталось, словно из-под колес выпрыгнул боец и покатился
под насыпь. Прогремел взрыв.
Отойдя подальше от железной дороги и убедившись, что группу никто не
преследует, бойцы остановились перекурить. Свернули по цигарке, Синкевич
чиркнул спичкой, и все увидели его руки - они были в крови...
Рабцевич уважал Синкевича за смелость и находчивость. Недаром, когда
надо было отправиться на совещание руководителей партизанских отрядов в
Любаньские леса, где размещался подпольный обком партии, на встречу со
связным или по другим каким делам, брал с собой именно его. Раз Синкевич с
ним, все будет в порядке. Казалось, шло к тому, чтобы назначить его
командиром. И тем не менее Рабцевич не торопился с назначением, решил
посоветоваться с Линке. Разговор с ним начал неторопливо, издалека.
- Давай-ка, Карл, разберемся, что за картина у нас вырисовывается со
связниками.
Линке, писавший конспект для своего выступления перед местным
населением на митинге, оторвался от бумаг.
- А получается не совсем то, что хотелось бы, - продолжал Рабцевич. -
Возьмем Осиповичи - Бобруйск, там у нас действует целая группа, со
связными поддерживает постоянный контакт. Прикрыт у нас и Жлобин - там
хорошо справляется со своими обязанностями группа Игнатова. В Калинковичах
и Мозыре работает пока один Змушко. Но он ведь отвечает за разведку всего
отряда. Ему надо успеть вовремя побывать и под Бобруйском, и под Жлобином,
проверить, как там обстоят дела, помочь, если надо. Да еще тут свой
участок. Вот и вынужден разрываться человек на части. А со связными,
замечу тебе, что со школьниками, постоянная работа нужна: воспитание,
обучение, моральная поддержка - хотя бы своим постоянным присутствием.
Ясно: необходима новая группа. Люди у нас есть, дело за командиром.
Стараясь уловить реакцию комиссара, Рабцевич не спускал с него глаз.
Линке молча вздохнул, собрал в аккуратную стопку исписанные листочки,
задумчиво наклонил голову. В его голубых глазах блеснула лукавинка.
- Ты, наверное, ждешь от меня кандидатуру? - Улыбнулся широко, отчего
на щеках появились ямочки. - А ведь ты правильно решил.
- Ты что имеешь в виду? - Рабцевич поперхнулся.
- Знаю, что думаешь назначить командиром Синкевича.