"Марта Киркланд. Рубиновое ожерелье " - читать интересную книгу автора

старательно сделанные великолепные чертежи.
- Вы собираетесь перестроить Уиткомб-холл?
- Нет, - ответил Лайам вежливым тоном. - Он мне нравится такой, какой
есть. Я сохраню его красоту для будущих поколений.
- Будущих поколений?
На худом лице адвоката вспыхнул интерес.
- Могу ли я уже пожелать вам счастья, майор? Вы знаете, что ваш отец
лелеял мечту, как вы вернетесь домой, выберете хорошую молодую леди и
заведете свое потомство.
- Да, - сказал Лайам. - Я знаю, что отец мечтал увидеть дом, полный
наследников, и, возможно, моя сестра осуществит эту мечту. Что касается
меня, то с поисками подходящей молодой леди я намерен пока повременить.
Потому что сейчас я увлечен этим проектом.
Таким образом, вежливо, но твердо он приглашал заняться делом. Адвокат
склонился над рисунками.
- Это проект для благотворительного общества, - продолжал Лайам. - И я
надеюсь, что это поможет хотя бы некоторым из тех солдат, которые скоро
начнут возвращаться с континента, раненых и нуждающихся в чистом помещении,
где они могли бы восстановить свои силы.
При этих словах Лайама адвокат не удержался и глянул на левую ногу
своего клиента. Адвокат знал, что в эту ногу попала французская пуля. Чтобы
поправиться после такой раны, требовалось несколько месяцев. Впрочем,
лечение было проведено очень успешно. Лайам ходил теперь легко и уверенно,
без малейшего намека на хромоту.
Заметив его взгляд, Лайам сказал:
- Пуля не выбирает между офицером и солдатом, а рвет плоть тех и других
с одинаковой злостью и силой. К сожалению, процесс лечения не для всех
протекает одинаково. Не каждому солдату повезет, как мне, вернуться домой,
где есть добрые слуги и нежная сестра. У многих нет даже родственников,
которые поддержали бы их в трудную минуту. Я не могу дать им семью, но, по
крайней мере, я в состоянии предоставить им чистую постель и хорошую пищу. И
нам надо поторопиться.

***

В то время как Лайам и мистер Мейсон стояли в кабинете, рассматривая
чертежи, за сотню миль отсюда в местечке под названием Бартолсби, в
Уилтшире, две женщины упаковывали старый дорожный чемодан, складывая туда
нехитрое добро преподобного Джосии Харрисона, скончавшегося недавно.
- Дом уже никогда не будет таким же, - сказала Пегин О'Ши, громко
всхлипывая, - после того, как умер ваш отец. А теперь и вы хотите нас
покинуть. И, конечно, я никогда не смогу с такой же любовью работать в новой
семье. Как я любила все делать для вас и вашего дорогого папочки!
Мисс Эмелайн Агнес Харрисон положила руку на мягкое плечо пожилой
женщины, которая была и служанкой, и другом для нее почти двадцать семь лет.
- Успокойся, Пегин. Если ты начнешь плакать, я заплачу тоже и не успею
собраться к тому времени, когда приедет Джорджи на своем двухколесном
экипаже, чтобы отвезти меня в Лайл. Почтовая карета отправляется в Лондон
через семь часов, так что времени остается совсем мало.
- Вы же знаете, мисс Эмелайн, что я ирландка и была ею все свои