"Пантес Киросон, Петр Калиновский. Очевидцы бессмертия " - читать интересную книгу автора

день десятки его родственников были бы брошены в страшную мясорубку ГПУ.
Среди них я нашёл и таких, которые пострадали за свою веру, С ними я
сдружился, а они обо мне многое рассказывали верующим в городе.
Истёк месяц моих каторжных работ. Я, наконец, заслужил нечто более
ценное, чем жалованье и похвалу, - справку конторы, что я работаю на
лесоразработках. Эта бумажечка была моим первым оборонительным оружием
против ГПУ. Она могла успокоить бдительное око власти.
С этой справкой я, по совету моих братьев по вере и горю, отправился в
город. Мне дали адреса людей, которые встретили меня более чем радушно и
дали приют.
Я посетил их религиозные собрания. Собирались очень боязливо. В беседах
с опаской высказывали свои религиозные убеждения. Собрания верующих,
молитвенные дома и церкви тогда ещё не закрывали, но уже всё крепче и грубее
преследовали верующих, людей, которые не скрывали своих религиозных
убеждений. Их травили комсомольцы, профсоюзы и партийное начальство на
службе. С верой уже нужно было уходить в "подполье".
Во всяком религиозном культе при совершении обряда и проповеди кто-то
должен начать церковную службу, проповедь или беседу на духовную тему, о
Боге и Правде. И вот этому-то человеку и грозила масса бед. Во-первых, он
объявлялся "служителем культа"; во-вторых, его лишали избирательного голоса;
в-третьих, как "лишенца" облагали непосильными налогами, штрафами, а то и
просто ссылали на принудительные работы в лес.
Люди боялись отправлять службу Господню, страшились про износить
проповеди, открывать беседы, чтобы не попасть в страшный разряд "лишенцев".
А в итоге - церкви не закрываются, а священнослужителей и молящихся
мало или вовсе нет.
Городок Ленкорань был невелик и насчитывал всего-навсего двенадцать
тысяч жителей. Некогда, ещё до революции, он был местом ссылки всяких
"сектантов" и "еретиков". Коренного мусульманского населения в нём не больше
девяти тысяч, а остальные - бывшие ссыльные за веру: молокане, староверы,
субботники и русские, принявшие еврейскую веру и закон Моисея. Была там и
немецкая колония со своей кирхой, были и штундисты-баптисты, и православные,
и магометане.
Я обнаружил, что в этом крошечном городке собраны многие толки веры в
Бога, с которыми я жаждал познакомиться. Я неведомой мне силой был приведён
на некий перекрёсток, откуда расходилось множество дорог на поиски Истины.
Я покинул лес и перебрался в город. Жил я у одного верующего человека,
много читавшего Библию и ожидавшего, что скоро Господь придёт на землю
судить беззаконников. Он жил на краю городка, в так называемом "Форштате",
там было несколько русских домов по-над Каспием. Человек тот был популярен в
городе и обрёл уважение от властей и своего начальства.
Мы с ним скоро сблизились по духу. Он был одинок, и взял меня к себе на
квартиру, и стал мне братом и отцом. Помог мне одеться и обуться, ибо я в
лесу всё на себе истрепал.
Но чтобы мне прописаться на жительство, надо было, конечно, заявить об
этом в милицию. Мой знакомый, Василь Попов, которого я называл братом, пошёл
со мной в милицию и выдал меня за своего родственника, будто бы приехавшего
к нему помогать конопатить щели в баржах. Брата Василия в милиции знали
хорошо и считались с ним. Он был старым и опытным мастером по стройке барж;,
редкостным специалистом. Благодаря ему меня и зарегистрировали, и я стал