"Стивен Кинг. Руки Джона Коффи" - читать интересную книгу автора

двойняшки, что придавало участию их отца в суде над Коффи особую
личную окраску. Чуть поближе, посреди вытоптанного, усыпанного пометом
участка земли, айсбергом возвыша-лась собачья конура. Но никаких
признаков ее хозяина; день был опять не по сезону жарким, и я подумал,
что он, вероятно, храпит внутри.
- Берт, вот тебе и компания, - сказала миссис Хэм-мерсмит.
- Хорошо. - Он взглянул на меня, затем на жену, а потом опять стал
смотреть на детей, и стало ясно, что сердце его с ними. Он был очень
худ, даже болезненно худ, словно только стал выздоравливать после
тяжелой болезни, его волосы начинали редеть. Жена робко положила ему
на плечо покрасневшую, распухшую от стирки руку. Он не взглянул и не
дотронулся до нее, и она убрала руку. Мне вдруг показалось на секунду,
что они похожи больше на брата и сестру, чем на мужа и жену: у него
ум, у нее - внешность, но в обоих просматривается некое фамильное
сходство, наследство, которого трудно избе-жать. Позже, уже по дороге
домой, я понял, что они совсем не похожи, такими их сделали следы
пережи-того стресса и давней печали. Так странно, боль оставляет следы
на наших лицах и делает похожими друг на друга.
Она спросила:
- Хотите выпить чего-нибудь холодного, мистер...
- Эджкум, - подсказал я. - Пол Эджкум. Спасибо. Что-нибудь
холодное - это отлично, мадам.
Она снова вошла в дом. Я протянул руку, Хэммерсмит ответил кратким
рукопожатием. Оно было вялым и холодным. Взгляд его оставался прикован
к детям в глубине двора.
- Мистер Хэммерсмит, я работаю старшим надзира-телем блока "Г" в
тюрьме "Холодная Гора". Это...
- Я знаю, что это такое, - перебил он и посмотрел на меня с чуть
большим интересом. - То есть главный надзиратель Зеленой Мили стоит на
моем крыльце собственной персоной. Что привело вас за пятьдесят миль
для разговора с единственным штатным репортером местной газетенки?
- Джон Коффи, - ответил я.
Наверное, я ожидал какой-то сильной реакции (ассоциации с
детьми-двойняшками вертелись у меня в голове... да еще собачья конура;
у Деттериков была собака), но Хэммерсмит только поднял брови и
отхлебнул из бутылки.
- Теперь проблемы с Коффи у вас, так? - уточнил Хэммерсмит.
- С ним не так много проблем, - сказал я. - Он не любит темноты,
почти все время плачет, но эти проблемы не мешают работать. Бывает и
хуже.
- Много плачет, да? - спросил Хэммерсмит. - Да, я бы сказал, ему
есть над чем поплакать. Учитывая то, что он сделал. Что бы вы хотели
узнать?
- Все, что расскажете. Я читал ваши очерки в газетах, так что,
наверное, мне бы хотелось знать все, что не попало туда.
Он смерил меня острым сухим взглядом.
- Как выглядели девочки? Что именно он с ними сде-лал? Вас
интересуют такие подробности, мистер Эджкум?
- Нет, - ответил я, стараясь говорить мягко. - Меня интересуют не
девочки Деттерик, сэр. Бедные малыш-ки мертвы. А Коффи жив - еще жив,