"Стивен Кинг. Расследование доктора Уотсона" - читать интересную книгу автора

триста тысяч фунтов стерлингов. Он даже не просил членов своей семьи верить
ему на слово; раз в квартал его главный бухгалтер приходил к нему в дом и
отчитывался в финансовых делах фирмы "Халл Шиллинг", хотя он сам твердо держал
в руках шнурки, которые стягивали кошелек.
- Сущий дьявол! - воскликнул я, подумав о жестокосердных мальчишках,
которых иногда можно увидеть в Истчипе или на Пикадилли, мальчишках, которые
держат перед носом голодной собачки лакомство, чтобы заставить ее служить, а
потом засовывают его себе в рот перед печальными глазами несчастного
животного.
Скоро выяснилось, что это сравнение еще ближе к истине, чем я думал.
- После его смерти леди Ребекка должна была унаследовать сто пятьдесят
тысяч фунтов; Уильям, старший сын, - пятьдесят тысяч; Джори, средний сын, -
сорок и Стивен, самый младший, получил бы тридцать тысяч фунтов. - А остальные
тридцать тысяч? - поинтересовался я.
- Далее идут небольшие суммы, Уотсон: кузине в Уэльсе, тетушке в Бретани
(между прочим, ни одного цента родственникам леди Ребекки), пять тысяч
распределяются между слугами. Ах да, вам это понравится, Холмс: десять тысяч
фунтов - приюту миссис Хэмфилл для брошенных котят.
- Вы шутите! - воскликнул я, но если Лестрейд ожидал аналогичную реакцию
от Холмса, его постигло разочарование. Холмс всего лишь снова закурил свою
трубку и кивнул, будто заранее ожидал этого.., или чего-то подобного. - В
Истсайде младенцы умирают от голода и двенадцатилетние дети работают по
пятьдесят часов в неделю на текстильных фабриках, а этот человек оставляет
десять тысяч фунтов кошачьему приюту?
- Совершенно верно, - улыбнулся Лестрейд. - Более того, он оставил бы в
двадцать семь раз больше покинутым котятам миссис Хэмфилл, если бы сегодня
утром что-то не произошло и кто-то не принял участия в этом деле.
Я смотрел на него с открытым ртом, пытаясь перемножить эти цифры в уме.
Пока я приходил к заключению, что лорд Халл намеревался лишить наследства как
жену, гак и всех детей ради приюта для котят, Холмс мрачно посмотрел на
Лестрейда и произнес нечто показавшееся мне совершенно не относящимся к делу:
- Я ведь собираюсь чихнуть, правда?
Лестрейд улыбнулся. Его улыбка показалась мне необыкновенно доброй.
- Да, мой дорогой Холмс! Боюсь, что вы будете это делать часто и глубоко.
Холмс достал изо рта трубку, которую только что хорошенько раскурил (я
понял это по тому, как он откинулся на спинку сиденья), посмотрел на нее и
затем выставил под дождь. Более ошеломленный, чем когда-либо, я наблюдал за
тем, как Холмс выбивает из трубки влажный и дымящийся табак.
- Сколько? - спросил Холмс.
- Десять, - ответил Лестрейд теперь уже с дьявольской улыбкой.
- Я сразу заподозрил, что потребовалось нечто большее, чем тайна этой
вашей знаменитой запертой комнаты, чтобы вы примчались в открытом кебе в столь
дождливый день, - недовольно пробормотал Холмс.
- Подозревайте сколько угодно, - весело отозвался Лестрейд. - Боюсь, что
мне следует находиться на месте преступления - меня, видите ли, призывает
долг, - но если вам так хочется, я могу допустить туда и вас вместе с любезным
доктором.
- Вы единственный человек из всех, кого я встречал, - заметил Холмс, - чье
настроение улучшается при плохой погоде. Неужели это как-то связано с вашим
характером? Впрочем, сие не имеет значения - эту проблему мы можем отложить,