"Валери Кинг. Опасное пари " - читать интересную книгу автора

подошел и пригласил.
На лице леди Вудкотт немедленно отразилось такое самодовольство, что
Элли не смогла больше сдерживать раздражения. Она сердито воткнула иголку в
самый центр многострадальной вазы с тюльпанами и воскликнула:
- Отклонение от правил! Уверена, что это была просто минутная слабость,
о которой он, безусловно, не раз пожалел.
Фанни не обиделась, а только рассмеялась в ответ:
- Ты слишком жестоко судишь о нем. И сама это знаешь. Вспомни хотя бы о
дружбе с ним лорда Барроу. Уж ему-то, наверное, лучше, чем кому-нибудь,
известен истинный характер Равенворта. Так неужели такой человек, как лорд
Барроу, стал бы водить дружбу с тем негодяем, которого ты описываешь?
Элли вздохнула.
- Хорошо. Думай как хочешь. Считай, что оба они - лучшие представители
мужского рода на земле. Правда, я полагаю, что лорд Барроу по крайней мере
более последователен. Во всяком случае, всегда знаешь, чего от него
ожидать. - Элли обернулась к тетушке, подмигнула ей и добавила: - Может
быть, к осени я все-таки соглашусь выйти за него замуж.
- Вот это другое дело. - Леди Вудкотт энергично покивала головой. -
Стать леди Барроу и иметь годовой доход в четыре тысячи фунтов - это не
шутки.
Ни Элли, ни ее тетушка не заметили, как внезапно напрягся взгляд Фанни.
Она продолжала машинально перебирать на коленях конверты с письмами, но
пальцы ее дрожали.
В гостиной снова воцарилась тишина. По-прежнему поглощенная мыслями о
Равенворте, Элли принялась так энергично работать иголкой, словно с каждым
стежком протыкала не многострадальный тюльпан, а сердце ненавистного ей
человека. Она увлеклась, и вскоре ее тюльпаны стали приобретать совсем уж
фантастические очертания. Заметив это, Элли замедлила движения и вздохнула.
"Моя первая весна в Лондоне оказалась совсем не такой, как я надеялась, -
подумала она. - Равенворт неизвестно почему презирает меня, Барроу
невыносимо скучен, а Джордж примечателен только тем, что его никогда нет. Но
самое главное - я здесь без малого два месяца и до сих пор совершенно ничего
не узнала о майоре Стоунсфилде!"
Пальцы ее замерли, от грустных мыслей поникли плечи. Элли сделала еще
пару стежков и отложила иголку.
Стоунсфилд... Она почему-то не решалась никого расспрашивать о нем. А
ведь неизвестно даже, холост он или женат. Как ни странно, эта простая мысль
впервые пришла в голову Элли, и она сердито тряхнула своими каштановыми
локонами, негодуя на себя в душе. Ну что она, в самом деле, как институтка?
Снова схватив иголку, Элли совсем было собралась продолжить свой
великий труд, но, очевидно, не судьба была желтому тюльпану быть вышитым в
это утро. Взгляд Элли задержался на медной полированной решетке перед
камином, в котором ярко светились алые глаза раскаленных углей, согревавших
гостиную леди Вудкотт. И мысли ее опять потекли, потекли...
Она ни у кого не спрашивала о майоре Стоунсфилде по единственной
причине: боялась испытать жестокое разочарование. Ведь не исключено, что его
имя никому ничего не скажет. Тем более что участие Стоунсфилда в минувшей
войне не было ни продолжительным, ни чем-либо примечательным. Майор и майор.
Мало ли их было там, под Пенинсулой? Да и война вот уже три года как
закончилась и стала чем-то если и не забытым, то, уж во всяком случае,