"Виктор Павлович Кин. Записные книжки" - читать интересную книгу автора

это фамильный недостаток, может быть, его отец и ряд неведомых предков несли
в своей крови какой-то состав солей и кислот, который безошибочно губит
человека на экзамене по математике. Присев к окну, за которым падали
красно-желтые листья, Безайс стал перебирать свои знания по математике, как
нищий подсчитывает собранные медяки. Получалось не много, совсем не много.
Геометрия была битком набита треугольниками и кругами, - это он помнил.
Между двумя точками можно провести только одну прямую линию.
Он огорченно потер переносицу. Геометрия раздражала его. Только одну! В
этой фразе есть что-то похожее на заклинание. Она звучит трагически. Ее надо
произносить ночью, в полночь, около разбитого молнией дуба, вопя и потрясая
кулаками, как вызов стихиям. Между Двумя Точками Можно Провести Только Одну
Прямую Линию. Это загадочно, как движение светил.
Да, открыт Северный полюс, воздвигнуты пирамиды, и аэропланы царапают
небо стальным крылом, но человечеству не дано провести две линии между двумя
точками. Так было и так будет - здесь положен человеку предел.
Где-то рядом с обыденной действительностью, с миром осязаемых и твердых
предметов, в котором возможно все, существует тайный быт точек и линий, в
котором ничего нельзя. Если бы смело (на коне!) ворваться в пределы
геометрии и твердой рукой провести две, три, десять линий между двумя
точками, интересно, какой вой подняли бы треугольники, как ужаснулись бы
круги, как возмущались бы квадраты и параллелограммы!
Чему-то была равна сумма трех углов треугольника. Были длинные,
извивающиеся, хихикающие законы, они иронизировали, издевались над
человеком, блуждающим в их путанице и тупиках: если один треугольник
наложить на другой треугольник и если потом начать их вращать
(действительно - занятие для взрослого человека!), то окажется, что
биссектриса одного треугольника совпадет с гипотенузой второго. Или,
наоборот, не совпадет. Или такого закона и нет, но есть что-то в этом роде.
Другие законы были лихорадочно поспешны, было что-то бредовое, жуткое в
их торопливом шепоте. Во-всяком-треугольнике-квадрат-стороны-лежащей-против-#
-квадратов-двух-других-сторон-без-удвоенного-произведения-какой-нибудь-из-эт#
тих-сторон-на-отрезок-ее-от-вершины-острого-угла-до-высоты. Что это? Зачем
оно?
Было немного странно сидеть в пустом коридоре на подоконнике и шептать
непонятные слова. Он окидывал мысленным взглядом седые равнины геометрии,
где теоремы копошились, шевеля коленчатыми лапами, и твердая уверенность
овладела им.
- Я ничего не понимаю в геометрии, - трагически прошептал он, округляя
глаза.
Он стоял, раздумывая, что, собственно, надо сделать в первую очередь,
когда из-за угла стремительно вырвался прямо на него белоголовый пухлый
человек в широкой синей рубахе. Азарт и восторг горели на его лице, он обдал
на мгновение Безайса жарким дыханием и врезался в толпу. Там он остановился,
подняв голову, и с необузданным удовольствием заревел:
- Которые смоленские, у меня записывайтесь!
Безайса оттолкнули к стене, он уронил фуражку, и несколько ног
наступило на нее. Перед небольшой группой шел горбоносый, сердитый человек,
ожесточенно махая руками:
- Не желаю! Я не обязан! При чем здесь средние века?
Бейзас выбрался из толпы, отряхивая фуражку. Он покрутился около