"Лилия Ким. Библия-Миллениум (Книга 2) " - читать интересную книгу автора

И исполненные чувства глубокой обиды на судьбу, ее несправедливость,
несвоевременность, на свое собственное бессилие, наконец, на свою
собственную недальновидность - ведь это должно, должно было случиться! - оба
разрыдались. Слезы лились и лились, ибо обида всегда бездонна.
- Как же это так! - повторяла мать.
- Как все... не вовремя, так рано!.. - повторял сын. - Он не должен был
умирать!
И обоим было стыдно друг перед другом, потому что казалось, что
другой-то как раз плачет от горя, от боли, от того, что потерял дорогого
человека! Потому рыдали, не делясь своими чувствами и создавая идеальную
картину осиротевшей семьи - плачущие, потерянные, судорожно вцепившиеся в
собственные волосы, обезумевшие от горя родственники. И у любого, кто бы это
увидел, действительно сжалось бы сердце. Эта разом постаревшая на десять
лет, растрепанная и заплаканная женщина, этот бледный, с красными глазами,
худой, дрожащий молодой человек, понимающий, что он теперь опора стареющей
матери. Ужасно. Больно. Душераздирающе.
Звонок в дверь. Вошедшая сестра чувствует себя очень некомфортно.
Убитые горем мама и брат сидят на кухне вокруг пустого стола и не обращают
на нее никакого внимания.
"Они считают меня бесчувственной! Что мне все равно!"
- Мама, ну успокойтесь! Все там будем... - родственники уставились на
нее совсем зло. Что она порет? У нее отец умер!
- Хотя... хотя конечно. Кто бы мог подумать? - спохватывается не в тему
выступившая сестра и, выдвинув из-под стола третий табурет, усаживается на
него, все еще в плаще и туфлях, как вошла с улицы. Разматывает шейный платок
и закрывает голову руками.
Так они и сидят до рассвета, не решаясь покинуть друг друга и лечь
спать из страха быть заподозренными в бесчувственности.
Мать, вспоминая счастливые моменты совместной жизни с мужем и понимая,
что все это безвозвратно в прошлом, незаметно для себя начинает покачиваться
из стороны в сторону, напевая, как ей кажется, мотивы песен, под которые она
когда-то занималась любовью, но на самом деле издавая невнятное мычание и
уставившись в одну точку.
Глядя, как ему кажется, на обезумевшую от горя мать, сын не решается
встать, хотя ему мучительно хочется в туалет.
Дочь засыпает, закрывшись руками, попутно обдумывая, как она обозначена
в завещании. Квартира родителей двухкомнатная, остались мать и брат. Брат
собирается жениться, невесту приведет к ним. Следовательно, ей, скорее
всего, ничего не достанется.
Брат вскакивает и выбегает из кухни.
Мать продолжает раскачиваться на табурете, уставившись в одну точку.
Дочь берет ее за плечи и встряхивает, вытащив из блаженного переживания
самых страстных и нежных моментов жизни.
- Мама! Так нельзя! Ты и себя убьешь тоже!
Матери почему-то показалось, что слова дочери прозвучали как
утверждение. Убирая руки, вцепившиеся в ее плечи, она, гневно сверкнув
глазами, выходит из кухни. Хлопнув дверью, запирается у себя в спальне,
повалившись на кровать, пытается выжать из себя хоть одну слезинку, но
вместо этого ей грезятся жаркие объятия мужа, и она блаженно засыпает.
Ее дочь остается сидеть на кухне одна, кусая губы и подпирая так и сяк