"Лилия Ким. Библия-Миллениум (Книга 2) " - читать интересную книгу автора

рукой голову, но чувство обиды уже переполняет ее - она вошла в третью
стадию. Как так? Если она вышла замуж, с ней можно не считаться? Можно
говорить, что она бесчувственная эгоистка? Можно оскорблять неверием в
подлинность ее горя? Можно оставить ее без наследства?! Как так?! Они не
должны так поступать! Не имеют права!
И вот в скупых рассветных лучах хмурого дождливого утра, в угнетающем
грязно-сером свете, пробивающемся сквозь толстый слой облаков, она сидит,
намотав на руки ужасно запутанным узлом свой бело-зеленый платок, и слезы
безудержным потоком льются по ее щекам. И от того, что семья, успешно
проявившая свое горе, не наблюдает этих слез, не видит ее переживаний,
становится еще обиднее! Ведь как раз ее-то слезы не напоказ!..

[+++]

Сцена четвертая: похороны.
Собравшиеся друзья, родственники, просто знакомые - завсегдатаи
похорон, - стоят полукругом вокруг гроба, который вот-вот опустится в
раскаленную докрасна печь крематория. Самыми расстроенными выглядят друзья,
так как не их деньги, планы и надежды сейчас полетят в огонь и обратятся в
белый, невесомый пепел - поэтому у них нет сожалений, нет мыслей о том, что
покойный не должен был умирать. Смерть жильца квартиры № 23 дома № 6 корпуса
№ 2 служит им уроком. Придя домой, они с особой нежностью поцелуют своих жен
или мужей, поиграют или сделают уроки со своими детьми, подольше погуляют с
собакой, на один день осознав неминуемую конечность жизни, ограниченность ее
ресурса, ограниченность их времени. Вот и я умру... Интересно, во сколько
обходятся нынче похороны? А много ли народу придет на мои? А закрыл ли я
окно в машине?..
Глядя на задумчивые лица друзей покойного, знакомые чувствуют себя
пробравшимися на бал обманным путем. Им нечего вспомнить о покойном, они не
чувствуют горя, разве что страх. Страх оказаться над этой же огненной ямой и
обратиться в ничто. А чего я достиг в этой жизни? Что от меня останется
после смерти? Интересно, во сколько обходятся нынче похороны? А много ли
народу придет на мои? А закрыл ли я окно в машине?.. И знакомым было стыдно
за свои мысли перед друзьями и родственниками умершего.
Родственники же стояли в центре, изо всех сил стараясь предаться думам
о покойном. Но увы. Боже, я вдова! Я больше никогда не выйду замуж!..
Работа... Папа! Ну почему ты умер именно сейчас!.. Папа! Я тебя люблю! Верь
мне! Они считают меня эгоистичной, не способной испытывать горе! Но мне
плохо!..
Сын изо всех сил старался удержать себя на мыслях о покойном, но его
рука, в обход сознания, делала вращательные движения.
Мать внезапно отвлеклась и спросила сына громко, как будто действие
происходит в переполненном супермаркете: "Ты закрыл окно в машине?"
- Нет, забыл...
И рука завертела ручку воображаемого стеклоподъемника еще быстрее.
Сестра посмотрела на обоих полными торжествующего презрения глазами. В
этот момент ей стало ясно, что только она - одна-единственная, кто
действительно любил папу и имеет моральное право быть его наследницей.
Всеобщая мысленная какофония поднималась до самых небес, мощнейшим
локомотивом толкая душу умершего в небытие.