"Анатолий Ким. Поселок кентавров" - читать интересную книгу автора

холму. До песка он, кажется, добрался - и тут разошлась перед ним завеса
мира, ставшая на миг видимой для него. Надо было совершить усилие и пройти
сквозь эту завесу - он сделал всего два шага.
И вдруг оказался сидящим на площади в окруже*нии большой толпы
кентавров. Он был жив и, оказывается, совершенно здоров, и в карманах у него
гремели пуговицы.
Объедение лачачой и сопутствующие обжорству брачные игры продолжались
ровно столько дней, сколько нужно было, чтобы съесть урожай корнеплодов. За
это время все дряхлые старики, слабые на ноги, умирали голодной смертью и
высыхали где-нибудь на задворках, не удосуженные быть похороненными. В
поселке почти никого, кроме больных и неходячих кентавриархов, не оставалось
в эти дни.
Даже старухи с младенцами на руках ночев!али в лугах, расположив*шись
под открытым небом возле костров, потому что кормящие молоком матери
стерегли свой урожай и бегать домой к грудным кентнврашкам не могли.
Старенькие няньки теперь были у них под рукой, за услуги свои получали
любимое лакомство.
Кентаврская же молодежь в дни сбора лачачи сбивалась в собственные
кентавронческие табуны и отправлялась в лес на кормежку.
Обычно еду для детей и стариков приносили из лесу матерые кентавроны,
ведь на слабых и малых могли напасть хищники, но в страдные дни взрослые
переставали заботиться о молодом поколении, потому что были заняты иным
делом. Тогда дети заботились о себе сами.
У юных кентавричек в эти дни появлялись свои заботы. Понаблюдав из-за
кустов за тем, как их родительницы, охваченные мужскими руками,
вытягива*ются и раскачиваются взад-вперед, младые полукобылицы сами желали
заняться тем же.
И находили, что едва покрытые лошадиной шерсткой бесчинствующие на
улицах поселка сверстники, то и дело пребольно хватающие их за груди, вполне
годятся для этого дела.
Так что в пору любовных оргий взрослых розовые подростки устраивали
себе не менее веселые игры с совместными походами в лес.
Один лишь кентавр Пассий в эту пору ничего не хотел кроме того, чтобы
поесть чего-нибудь; с тем и ходил каждый день в лес.
Проходя мимо полей с обжирающимися и брачующимися, он делал вид, что
совершенно не интересу*ется ими, и даже голову отворачивал в сторону. На
своей обрюзгшей курносой физиономии он хранил твердокаменное выражение и
только звучно плевался от избытка набегающей слюны.
Однажды, встретившись с торговцем, который выбирался с какого-то поля с
пустыми руками и бормотал под нос кентаврские ругательства, Пассий
приветствовал его на греческом языке:
- Удачи тебе, любимец Гермеса!
- Э, никто уж не любит,- отмахнулся с досадой торговец.- Вот, пел перед
ней и прыгал, как козел, а она, гада, ккапистая текус, даже лачачинки не
дала! Куда идешь, досточтимый Пассий?
- В лес пожрать то, что боги дадут, а не эти калкарайки,- ответствовал
кентавриарх.- Пойдем имеете, рекеле чужеземец.
- Что ж...- согласился торговец.
В прошлый раз он мгновенно попал в страну кентавров, пройдя сквозь
завесу мира, но зато выбирался дьа месяца, карабкаясь по горам и каменным