"Дина Калиновская. О, суббота! (Повесть, ж."Дружба Народов" 1980 N 8)" - читать интересную книгу автора

а осторожно притиснул ее, так что язычок автоматического "английского"
замка медленно сполз в пазик, не лязгнул, а тихо, мелодично прищелкнулся.
Саулу Исааковичу пришло в голову - а почему бы и нет? - заглянуть в
синагогу.
"Куда я собрался, смех один!.." - улыбался он себе под нос, ступая по
сизо-голубым плитам чистого и политого двора своего дома.
Он посидел на чугунной тумбе возле ворот - подумать, утвердиться в
намерении.
Ведь ходят туда такие же, как он. Раз в жизни он просто должен прийти
туда.
Они глупее его?
Какие основания считать их глупее себя?
А что имел в виду Гриша, когда из-за моря, преодолев тяжесть
путешествия, доставил - позаботился и доставил - молитвенное покрывало?
Может быть, он имел в виду, что Сулька выжил из ума?
С какой стати он бы стал так думать?
Скорее всего, он имел в виду, что они уже старики и им к лицу вспомнить
о боге.
Еще какие старики!..
Саул Исаакович поздоровался с одним соседом, с другим. С кем-то
покалякал о сомнительной погоде, с кем-то о том о сем. И наконец двинулся
к порту, чтобы там, внизу, на припортовой площади имени героя потемкинца
Вакулинчука сесть в троллейбус, который довезет его на Пересыпь, почти к
самой синагоге.
Подпрыгивающий в движении и приседающий на остановках троллейбус слегка
укачал его на мягком диванчике. Саул Исаакович подремал бы немножко, но
следовало составить в уме план молитвы по всем необходимым параграфам.
Бог, не бог, решил он, но, ежели существует традиция, не следует чваниться
и умничать.
- Боже! -начал он бормотать негромко, смущаясь соседа в спецовке, но
вслух думалось лучше. - Итак, мне надо, чтобы счастливо долетел до дома
Гриша. Это во-первых. Второе. Мне надо, чтобы Моня не обезумел от горя. И
третье, боже! Дай ей решимости, девочке, жене моего внука Шурика, дай ей
счастливого легкомыслия на пути. Пусть она обманется в мнимой легкости и
станет на путь труда рождения и воспитания моего правнука... Пусть не
взбредет ей что-то сделать над собой!
Пусть родится здоровенькое, страстно желаемое мною дитя!..
Все же Саул Исаакович задремал, ненадолго, чуть-чуть-ему всегда спалось
в транспорте. Он прислонил голову к прохладному стеклу окошка, а когда
вскинулся от толчка и через не вполне разлепившиеся глаза осмотрелся,
справа все так же тянулась стена, отгораживающая порт от города, невысокая
стенка, но моря тем не менее за ней не увидишь, а слева все так же
поднималась гора, а на горе бульвар и город. Но Саул Исаакович почему-то
не сразу вспомнил, куда он едет. А вспомнил, и цель его поездки опять
показалась ему в каком-то смысле несуразной.
Однако же, выйдя из троллейбуса и приблизившись к переулку, где, знал
он, была синагога, обнаружил в себе неожиданное волнение.
Саул Исаакович конфузливо заглядывал во все дворы переулка, в
пересыпские дворики с палисадничками, с лужей вокруг водоразборной
колонки, со столами для домино, с неопрятным мусорным баком, но ничего