"Дина Калиновская. О, суббота! (Повесть, ж."Дружба Народов" 1980 N 8)" - читать интересную книгу автора

виноват.
Тем ниже опускалась не седеющая и не лысеющая большая голова, тем круче
сгибалась тяжелая спина, тем сильнее стискивался узел рук на пояснице, чем
ближе он подходил к Мониному дому.
Месяц, острый и кривой, как турецкий кинжал, крался вдоль кромки
густого облака и вошел в него, затаившись надолго. Стало совсем темно.
После одиннадцати по будням электростанция экономила энергию и снижала
напряжение в сети, а было далеко за полночь.
Саул Исаакович не умел каяться - вот что. Грешить и каяться - он не
понимал и был убежден, что, покаявшись и выпросив прощение, стыдно
чувствовать себя свободным от вины. В детстве он украл у соседа щепки для
самовара, его поймали с поличным, не наказали, а,аже посмеялись, а он
готов был умереть от стыда, ему было лет пять или шесть, но запомнил это
на всю жизнь. Прийти к Моне и объявить - я виноват, простите и примите
меня в свой круг плакать, плакать вместе с вами? При Грише, при Зюне, при
умершей?.. Чем ближе подходил Саул Исаакович к Мониному дому, тем яснее
становилось рму, что войти он не сможет. И не вошел.
Маленький дворик вовсю освещало распахнутое окно Мониной комнаты. Там
горели все лампы в люстре, и виден был прислоненный к подоконнику
печальный венок из мелких вечнозеленых листьев.
Ох, эта обманчивая таинственность ночных подворотен!.. В пахнущих
гнильцой и кошками подъездах на его пути к Мониному дому и даже под
Мониным светлым окном в тени широкого карниза стояли бормочущие нечто
голубиное юные парочки.
- О, о и еще раз о! - вскинул руки к небу кодымский плакальщик.
Месяц полоснул по кисейному облачку и замер неподвижно и ясно.
А утро, субботнее утро, утро, когда улетал Гриша и не проснулась нежная
Клара, было не лучезарно и не пасмурно, а светило перламутровым небом,
ровно обещающим и солнечную погоду до вечера, и дождь в полдень.
В такое лукавое утро каждый, кто свободен, безусловно, соблазнится
непекучим солнцем, безусловно, размечтается об одинокой задумчивой
прогулке куда-нибудь к морю, в степь, на лоно цветения трав, к разбойному
запаху полыни. HQ пойдет, безусловно, не каждый - ведь надо тащить с собой
зонтик и плащ, взять их необходимо, но пригодятся ли?.. Скорее всего,
навряд ли... А без них?..
Однако... Хотя, с другой стороны... Ну, в общем...
Впрочем, Гриша улетал, кажется, вечером...
Вчера Маня выклянчила для себя право одной, без свидетелей проводить
Гришу на самолет. И они, Саул и Ревекка, согласились вчера, дали слово, а
сегодня жалели, что дали, и обиделись на Маню, что потребовала его...
Была суббота.
Было грустно из-за расставания с Гришей.
Было тоскливо из-за кончины Клары.
Было темно на душе от вины перед Моней.
Было тягостно оттого, что девочка так ничего обнадеживающего не сказала
насчет...
Ревекка на кухне мыла вчерашнюю посуду. Саул Исаакович завернул в
газетку поразительный Гришин подарок - талес в полосато-пестром бисерном
ридикюле, сунул под мышку и бесшумно, чтобы не пришлось ничего объяснять
жене - он стеснялся своей новой затеи,- вышел из дома и не хлопнул дверью,