"Дина Калиновская. О, суббота! (Повесть, ж."Дружба Народов" 1980 N 8)" - читать интересную книгу автора

вредно, а для твоего состояния, я полагаю, страшно вредно. Мне кажется,
нам пора идти, и притом очень быстро. Какое твое мнение?
И Саул Исаакович сделал шаг и поднялся на высокий порог арочного проема
и спрыгнул по другую сторону крепости на аллею, мокрую и оранжевую от
рассыпанной повсюду крошки камня-ракушечника.
- Ну? - сказал он, чтобы придать больше весомости своему расплывчатому
предложению, и скосил глаза- пойдет ли, ведь знал, что эти молодые упрямы
и независимы.
Симбек так немедленно и беспрекословно послушался, так трогательно
поплелся за ним, подгребая тапочками, что Саул Исаакович захлебнулся
нежностью.
Он шел, глядя вперед и стыдясь, что в своем городе, на своей земле не
может должным образом распорядиться погодой.
- Что там? - зашептал над ухом Симбек. Пришлось остановиться.
- В чем дело?
- Смотри, отец, что там?
- Ничего не вижу, идем, идем.
- Нет, ты смотри направо, видишь?
На внешнем рейде, недалеко от маяка, но "все-таки на просторе, подальше
от судов, тоненькой камышиночкой качался перископ.
- Что особенного? - голосом недовольной няньки заворчал Саул Исаакович.
- Подводная лодка, ничего особенного, идем...
Но лодка всплывала, и мальчик просто остолбенел, настаивать на уходе
было непедагогично. Стоило даже пожалеть, что они ушли от крепости - с
того места рейд не заслоняли, как здесь, портовые постройки, там не
приходилось бы тянуть шеи и влезать на парапет.
Лодка всплывала медленно. С еле заметной постепенностью плешь вокруг
перископа вырастала в длинную покатую спину. Туча надвигалась на гшрк куда
быстрее. Но, даже когда ударил дробный барабанный дождь, Саул Исаакович и
Симбек HP ушли, а тянули шеи к лодке, как бы держа равнение на всплывающее
военное божество.
Зачем она всплывала, чтобы сразу же, с той же медленностью опягь
погрузиться в только ей доступную пучину? Хотела подать двум мужчинам знак
причастности к ее суровым тайнам? Ах, пустяки! Конечно, глупости! Какие
тайны, и при чем тут они, старик и мальчик с плевритом? Но тем не менее
Саул Исаакович и Симбек сошли с парапета и молча заторопились под дождем
из парка, молча кивнули возле калитки госпиталя, как люди, все-таки
получившие знак.
Дождь косо обстреливал улицу, Саул Исаакович шел домой, не сутулясь,
оставив штатскую манеру держать на пояснице раскрытую ладонь, шел быстро,
но не суетился и не сбивался на трусцу.
"Ах, боже мой, боже мой! О панфиловцах! О двадцати восьми героях
панфиловцах я должен был сказать мальчику! Что за память! Что за
несчастная голова! Там было много казахов, погибших за Москву! Героев!
Джигитов! Ай-я-яй!.. - постучал по лбу Саул Исаакович уже дома, когда
стащил насквозь промокший пиджак. - Ай-я-яй!,." И вот он!
День Гришиного приезда объявил себя сам. У Мони не было никаких новых
сведений, никаких свежих сообщений, подтверждений или уточнений. Но месяц
ожидания убывал и вот пришел день, пришло утро дня, и Моня без колебаний
обозначил-сегодня.