"Дина Калиновская. О, суббота! (Повесть, ж."Дружба Народов" 1980 N 8)" - читать интересную книгу автора

- Перестань прикидываться дурачком!
- Купить хорошее вино и ждать! Ждать и предвкушать радость великую!
И Моня открыл кран. Задрожала крашенная масляной краской труба, струя
вырвалась, толкнулась в старинную проржавевшую раковину, потом в стакан,
выскочила из него сумасшедшим фонтаном, оплескала пол и стены, брызги
полетели по всей кухне, оросили пространство...
- Зачем ты так сильно пустил?
- Люблю!
И понес в мокрой руке, торопясь и шаркая, холодный стакан с подарком,
который с такой шумной настойчивостью, с таким веселым рвением, с таким
молодым напором вручил ему старый городской водопровод.
- Зюнька! Закрой кран и подотри вокруг раковины, чтобы соседи не
сердились! - крикнул он на ходу из коридора и успел принести Кларе, пока
пузырьков в стакане оставалось еще много. - Смотри, какая вода!
- А... где Зюня?
- Подтирает пол в кухне!-И сел на стул отдышаться. Что может быть
красивее холодной воды в чистом стакане! Неплох чай, особенно если в нем
преломляется серебряная ложечка... Любители скажут - водка. Но разве не
стараются они как можно скорее нарушить сочетание стакана с тем, что в
нем? Может быть, вино? Тоже сомнительно. Если было бы так, его не
старались бы наливать в изящные бокалы...
К Гришиному приезду, решил Моня, следует всю комнату украсить стаканами
с чистой водой. В некоторые можно поставить по цветку, по белой розочке,
например, через месяц розы появятся. Но только в некоторые.
- Клара,- сказал Моня, подойдя к окну, чтобы прикрыть его и зашторить
от излишнего света и жары. - Клара, зацвел твой каштан!
- О радость! - ответила Клара. - Сто маленьких девочек с... белыми
бантами на макушках?
- Они идут в музыкальную школу,-подтвердил Моня.
- С хорошо выученным... уроком? - улыбалась уставшая от визита Клара.
После ухода брата Соломон Зейликович надел куртку и вышел на улицу,
чтобы собственноручно опустить письмо Гуточке в почтовый ящик возле
райкома, ящик, которому он доверял.


Ожидание

"Гриша! Гриша!" Душа Саула Исааковича готовилась к встрече,
омолаживалась новыми желаниями, наверно, для того, чтобы Грише было легче
узнать приятеля юности. Бедовые желания рождались, очевидно, во сне,
потому что, проснувшись утром, Саул Исаакович уже страстно хотел чего-то
такого, о чем раньше никогда не думал, а если думал, то без воодушевления.
Как-то, еще лежа в постели, он спросил у Ривы:
- Тебе не надоела наша печь? Что она тут стоит, как памятник?
- Чем она тебе мешает? - безразлично удивилась Ревекка.
- Если ее убрать, тахта уйдет в самый угол, возле двери станет
свободнее.
- Не знаю,- неосторожно сказала Ревекка и неосторожно ушла до завтрака,
пораньше на базар.
Она вернулась часа через три, а половины печки уже не было. Постель и