"Джалиль Гиниятович Киекбаев. Родные и знакомые " - читать интересную книгу автора

объясняется, а по письменной части совсем тёмен: даже свою фамилию
"Аллабердин" не может вывести полностью. В подписи рисует всего четыре
буквы, потеряв по пути одну "эль": "Алаб..." Кто-то из ташбатканских
шутников приметил это и дал Рахманголу прозвище Алап, то есть Лубочный
короб, а гумеровцы подхватили. Длинный, нескладный Рахмангол и впрямь как
будто из лубков скроен.
Свершив связанное с бумагой дело, Гариф; само собой, выставляет на нары
сосуд с медовухой, оказывает должное гостеприимство. Прощаясь, Рахмангол
приглашает его к себе и в назначенный срок собирает в честь дружка гостей.
Вскоре Гариф отвечает тем же. И пошло крутиться колесо угощений: теперь те,
кто побывал у них двоих, поочерёдно сзывают сотрапезников к себе. Старосты
вкупе с жёнами челноками снуют между аулом и селом. Что ни день, дарованный
всевышним, то пиршество.
Как говорится, глядя на других, и ты лих, - Гариф старается выглядеть
большим начальником, поэтому на манер старшины Гимрана возит с собой на
пиршества собственного кураиста. Кураист тот - сирота Мырзагале, взятый в
работники с катайской стороны. Гариф ему ничего не платит: мол, ты - мой
кусты *, родственник по материнской линии, взял я тебя в дом по-свойски,
когда подрастёшь - оженю и скотину на расплод дам. Тем парень и утешается.
______________
* Кусты - братишка, племянник, вообще младший по возрасту.

Живёт Гариф не то, что безбедно, а богато живёт. Ему, единственному
сыну Ногман-бая, после смерти отца досталось солидное наследство.
Когда Гарифа избрали старостой, вовсе уж фартовым стал он человеком.
Съездил в Идель-башы, купил у катайцев коня - глаз не оторвёшь: стройный,
широкогрудый, рыжий, как пламя, грива пышная, на ногах - белые носочки, на
лбу - ослепительная звёздочка. Закладывают его, бывало, в кошеву или в
тарантас, а он от нетерпения взыгрывает, пританцовывает. А уж чуть тронут
вожжи, - летит, как стрела с тетивы, рассыпает дробный топот, взвихривает
пыль или снег.
Подхалимы, увивавшиеся вокруг Гарифа, соловьями заливались, превознося
рыжего со звёздочкой:
- Судя по стати, скакун редкостный.
- Эх, на нём бы - да на волков!..
- В два скачка волка настигнет, останется только дубинкой взмахнуть...
- И по снегу ходко пойдёт...
- Это и слепому видно!
- Грудь-то, ты посмотри, - грудь какая!
- Не иначе, как из потомков Аласабыра *. Надо летом на сабантуе его
испытать...
______________
* Аласабыр - Пегаш, легендарный конь.

Гордый Гариф, что называется, макушкой небо задевал. Его и самого уж
распирало желание выпустить коня на скачки, но пока он помалкивал, затаил
свои мысли на этот счёт.
Мечты, мечты! Высоко возносили они Гарифа. Но когда, отзимовав, ступили
в ауле на зелень, рыжий красавец вдруг занемог. Перед ним и овса вволю, и
мучная болтушка с молодой травой, а конь не ест, стоит, опустив голову,