"Александр Хургин. Остеохондроз" - читать интересную книгу автора

Калиночке было трудно прожить день, начинавшийся с долгой неподвижности его
тела, неподвижности, добровольно удлиненной на время поездки в троллейбусе,
которое равнялось пятнадцати минутам, а иногда доходило до получаса из-за
медленной езды по обледенелым улицам и из-за долгого стояния на каждой
остановке в ожидании, пока пассажиры утрамбуются и позволят автоматическим
дверям закрыться в целях техники безопасности уличного движения и сохранения
жизней тем же самым пассажирам.

И два года назад, переехав мост через широкую и полноводную реку
Днепр, скованную по причине суровой зимы льдом во всю свою длину и
ширину, за исключением разве что прибрежных промоин, образованных теплыми в
любое время года стоками канализационных вод, и выйдя из троллейбуса на
волю, Калиночка еще продолжительное время и расстояние передвигался на плохо
сгибающихся ногах, ощущая скованность и разлад с окружающей средой обитания.
Тогда он и придумал преодолевать мост своим ходом, чтобы, пользуясь его
достаточной протяженностью, разминать члены, приходить в себя и заодно - в
соответствие со всем, что попадается на пути и с чем неотвратимо
сталкиваешься и соприкасаешься в течение всего длинного дня, полного
всяческих неожиданностей и сюрпризов непредсказуемого характера.

И Калиночка выходил из своего дома, можно сказать, на автопилоте
- поскольку сам он собой управлял без должной уверенности, - и команды,
поступающие к его конечностям и прочим органам из обоих полушарий головного
мозга, выполнялись упомянутыми органами и конечностями с большим трудом и
недостаточно точно. И он шел, и шел, и шел по скользким тротуарам и
заснеженным обочинам дорог, шел медленно, но упорно и в нужном ему
направлении, и сбить его с привычного пути не смог бы ни один человек на
свете. И два человека не смогли бы его сбить, и три. Хотя, конечно, дороги
были очень и очень скользкими и не убирались с тех самых пор, как стали
скользкими из-за очередного наступления зимы в соответствии с календарем и
реальными погодными условиями. Мост, конечно, тоже не убирался, и хождение
по нему, если честно сказать, удовольствия не доставляло. Пешеходная дорожка
на мосту была такая узкая, что вдвоем по ней не пойдешь, только в колонну по
одному, а проезжую часть отделял от нее обыкновенный бордюр, удвоенной,
правда, высоты. Иными словами, два бордюрных блока были положены друг на
друга, отгораживая собой проезжую часть моста от пешеходной и заодно
ограждая едущие по мосту автомобили, автобусы, троллейбусы и весь прочий
транспорт от падения с моста в воду во время различных аварийных ситуаций и
дорожнотранспортных происшествий. И пешеход, в частности Юрий
Петрович Калиночка, шел по пешеходному тротуару моста, находясь в
непосредственной близости от железного потока автомобилей, движущихся в
правом крайнем ряду. И, понятно, они выбрасывали в атмосферу, а точнее, в
лицо Калиночке, облака выхлопных газов, и, случалось, из-под их колес
вылетали и летели во все стороны комья черного колкого снега и, попадая,
залепляли глаза, рот, нос - чем мешали дыханию и, естественно, зрению. А
слуху досаждал здесь, на мосту, стойкий, сливающийся в один сплошной гул
грохот. Машины ревели своими моторами внутреннего сгорания, стучали колесами
на ямах, стыках и ухабах, мост дрожал под тяжестью их непрерывного
поступательного движения мелкой и крупной дрожью одновременно. Калиночка
ходил обычно по правой стороне моста - так, чтобы машины обгоняли его, а не