"Кимберли Кейтс. Утренняя песня " - читать интересную книгу автора

ногу не потерял. Я так и не понял, что пошло не так.
- Мы ее в следующий раз починим, - настаивал фермер. - А насчет ноги не
беспокойтесь, сэр. Энок Дигвид крепок как дуб.
Он постучал по лубку.
Ханна увидела, как Данте поморщился, Дигвид тоже это заметил.
- Я никогда бы не рискнул ее испытывать, если бы не был уверен в
безопасности конструкции, - настаивал Остен.
- Вашей вины в этом нет, сэр, - ответил фермер. Но когда фаэтон отъехал
от домика, сопровождаемый прощальными криками и взмахами рук, Ханна поняла,
что Энок ошибался. Остена и в самом деле никто не винил. Но он винил себя
сам.

Глава 15

Любой здравомыслящий человек отвез бы всех в Рейвенскар-Хаус, вернулся
к себе в кабинет и приказал принести ему самый лучший бренди, какой есть в
подвале. Но кажется, бессердечный хозяин Рейвенскара, наводивший ужас на
всех жителей деревни Ноддинг-Кросс, был беззащитен перед парой умоляющих
серо-зеленых глаз, затененных светлыми локонами мальчика.
Он никогда не искал оправданий. Наряду с охотой, выпивкой, верховой
ездой и стрельбой один из уроков, которые преподал ему дед, заключался в
том, что состоятельный человек не должен ни перед кем отчитываться.
И все же Остен был уверен, что мог бы найти какую-то причину для
возвращения в Рейвенскар-Хаус, если бы постарался.
Можно придумать, что лошади устали, что у него дела или достаточно
просто сказать "нет". Но вопросы Пипа о том, увидят ли они "то самое
красивое озеро, о котором говорила женщина с пирогом", исключали мысль о
возвращении.
Проклятие! Когда этот эгоцентричный Остен Данте дошел до того, что стал
обращать внимание на чувства других людей? Тот самый Остен Данте, которого
боялись все в поместье, не смог вынести даже тени разочарования на лице
мальчонки. Что же с ним произошло, черт возьми?
Он взглянул на Пипа, дремавшего под сучковатым дубом, и решил, что ни
за что не будет сожалеть о проявленной слабости.
Крошки пирога и вишневый сок были смыты, капли воды все еще блестели на
волосах Пипа, словно бриллианты. Вымокшие в пруду вещи мальчика были
разложены на камне, а его тельце утонуло в сухой рубашке Данте. Длинные
полумесяцы его ресниц прилипли к опаленным солнцем щекам.
Данте лежат на спине в искрящейся прохладной воде и не мог сдержать
улыбки.
Кажется, обучение плаванию - утомительное занятие. К счастью, эта затея
оказалась гораздо успешнее, чем скрытый мотив Данте, - ему хотелось охладить
пламя, которое начало разгораться в крови от того, что Ханна Грейстон была
так близко.
Когда он занес Пипа на руках в воду и почувствовал, как ребенок
доверчиво за него ухватился, он испытал то, что невозможно было передать
никакими словами, - такая в этом была прелесть.
Но даже раздевшись до пояса, плескаясь и плавая, дразня и окуная
мальчика в воду, Данте постоянно ощущал присутствие женщины, усевшейся на
огромный камень, выступавший над самой водой.