"Кимберли Кейтс. Утренняя песня " - читать интересную книгу автора

полусапожках, надеясь, что острая боль не даст ей заснуть, но человек,
сидевший за инструментом, рвался вперед с диким отчаянием.
Ей хотелось ненавидеть его, этого эгоиста, но она не могла позволить
себе тратить силы на эмоции. Она должна непрерывно наносить на бумагу
дрожащей рукой мелкие бессмысленные значки. Возможно, это и есть наказание
за попытку обмана. Надо всего лишь водить пером по бумаге. Может быть, если
опереться на другую руку... лишь на мгновение, если положить голову рядом со
страницей, она сможет царапать каракули. Не будет же он играть вечно.
Закат окрасил окна в розовый цвет, когда Данте проиграл последний
пассаж и взглянул на помощницу.
- Следующая часть будет в до-минор...
Не договорив, Данте разразился проклятиями.
Голова Ханны Грейстон покоилась на изгибе руки, пряди каштановых волос
упали на лицо, такое бледное, что оно казалось полупрозрачным. Перо
прочертило через всю страницу волнистую линию и повисло в безвольных
пальцах.
Неужели он ее убил? Данте поморщился. Нет, Ханна Грейстон сделана из
более крепкого материала. Но выглядела она такой же истерзанной, как его
сестра Мэдлин, после того как три дня проплутала по лесу, охотясь за ценными
экземплярами растений и заблудившись.
Данте взглянул на спящую девушку.
Мало кто назвал бы ее лицо красивым, но оно покоряло своей простотой.
Он представил себе серебристо-серые глаза, проницательные и умные,
теперь скрытые густыми ресницами. У нее были изящные брови, решительный
подбородок, пухлые губы.
Когда он увел ее с улицы, она выглядела сущим дьяволом в промокшей
насквозь одежде, затем предстала перед ним с заляпанным чернилами лицом. И
все-таки было в ней что-то, чего нельзя забыть.
Сейчас, при первых отблесках заката, грозная мисс Грейстон казалась
почти что хрупкой. На ее лицо с тонкими чертами падал розовый свет, лившийся
из окна. Нежные губы казались беззащитными, под глазами залегли темные тени.
Данте был поражен, когда понял, что даже он, известный своей
жестокостью владелец поместья Рейвенскар, не столь бессердечен, чтобы
разбудить ее и заставить записать конец того, что он сочинил.
Что же ему с ней делать? Оставить спать за столом, пока сама не
проснется?
Нет. Она может упасть и сломать запястье. Тогда от нее не будет
никакого толку. Его рука уже лежала на звонке, когда он неожиданно
заколебался. Он ощутил почти что болезненное превосходство и подумал, что
Ханна Грейстон не захочет, чтобы ее увидели в минуту слабости. В этом она
походила на Данте.
Итак, мисс Грейстон заснула за работой! Почему же, черт побери, он
должен заботиться о ее самолюбии?
Потому что именно он довел ее до крайности. Именно он тот мерзавец,
который стер румянец с ее щек и очертил глаза темными кругами. Именно он
повинен в том, что эта гордая голова склонилась. Он лишь раз взглянул на
Ханну с момента ее запоздалого появления.
Ему и в голову не приходило, что она может быть настолько утомлена.
Решение было только одно.
Данте пересек комнату, подошел к Ханне и подхватил ее на руки. Она