"Кимберли Кейтс. Утренняя песня " - читать интересную книгу автора

за своим предыдущим помощником?
Ханна вздрогнула.
Нет. Этот человек не запугает ее, разразившись проклятиями. Считает
себя вправе проклинать любого более низкого происхождения, чем он, вымещать
на ней свое раздражение и подчинять своей воле? Но она не подчинится ему.
Однако страх не покидал Ханну.
Она видела, каким опустошительным может быть гнев человека, обладающего
огромной властью.
- Нанна, - раздался из огромной кровати голосок Пипа. - Как ты думаешь,
этот псих из Ревен не выгонит нас ночью? Няня говорила, что сассенаки так
поступают с плохими мальчиками. С тех пор как появился этот страшный
Кромвель, англичанам понравилось пожирать ирландских мальчиков.
Ханна с радостью отказалась бы от причитающегося ей куска мясного
пирога, если бы получила в обмен на это возможность высказать этой няньке
все, что о ней думает.
- Ну, это всего лишь выдумка, Пип. Подлые взрослые нарочно пугают
детей, чтобы заставить их что-то сделать. Ты самый лучший мальчик во всей
Англии. Что же до мистера Данте, у него слишком изысканный вкус, чтобы
прельститься нами, малыш.
Пип слизнул последние крошки пирога с нижней губы и расплылся в улыбке,
такой трогательной, что сердце Ханны дрогнуло.
- Я думаю, на небесах есть теплый очаг и мясные пироги, которые можно
есть в кровати. - Он схватил руку Ханны и крепко сжал. - Я боюсь
сумасшедших, Нанна.
- Я знаю. Но тебе не придется с ним встречаться. Ты можешь оставаться
здесь и учиться писать и читать свою книгу, как я тебя учила. А когда я
закончу мою работу, покажешь мне все, чему научился.
Она взяла у ребенка поднос, отставила в сторону и укутала мальчика
одеялом до самого подбородка.
- Думаешь, мы останемся здесь надолго?
- Нет, дорогой, - призналась она, - но постараемся в полной мере
использовать это время! А теперь спи, мой милый.
Она тихо запела ребенку ирландскую песню, которую выучила давным-давно,
когда была счастлива и чувствовала себя в безопасности. Тогда она верила,
что в ее жизни ничего никогда не изменится.
Пип засыпал.
Ханна откинула с его лба влажные локоны, поцеловала.
Затем переоделась в ночную рубашку, еще немного влажную, развесила
мокрые вещи у камина.
Она чувствовала, что приободрилась. Два часа назад она стояла на
дороге. Сейчас оба они сыты и в тепле. И все же сегодняшняя удача лишь
заставила ее осознать, насколько унылым стало их существование. Сама мысль,
что придется к нему вернуться, была невыносима.
В это мгновение порыв ветра ударил в оконное стекло, шевельнув бумагу
на столе. Ханна прикрыла окно поплотнее.
Она подошла к столу и принялась рассматривать разбросанные листы
бумаги. Они были покрыты строчками, точками, палочками и странными
символами. Такие записи она видела довольно часто когда ее сестра Элизабет
училась игре на фортепиано, еще до того как умер их отец.
Она схватила несколько листов. Ее сердце стучало как молот.