"Артур Кестлер. Призрак грядущего" - читать интересную книгу авторацерковь, покупают индульгенции и делают взносы на следующий крестовый
поход... - А что делает он? - Это не имеет значения. Может быть, пытается объяснить им, что было на самом деле, и гибнет на костре как еретик. Или держит язык за зубами и заживо гниет от сифилиса. Что действительно важно - так| это "Песня возвращения", песня всех распрощавшихся со злым духом, песня поедаемого сифилисом идеалиста, знающего, что он живет в гибнущем мире, и не имеющего ни малейшего представления о новом мире, призванном заменить старый. - Так почему вы не напишите его? - Потому что я больше не пишу, - сказал Жюльен. - Доброй ночи. Такси затормозило перед многоквартирным домом, где жила Хайди. - Доброй ночи, - откликнулась она, с неприличной поспешностью выбираясь из такси. Нажав на кнопку у парадного и обернувшись, чтобы помахать на прощанье - этого, по крайней мере, можно было ожидать от добродетельной Алисы из Страны Чудес, - она увидела, что он сидит откинувшись, вытянув больную ногу и привалившись головой к окну. На переднем сиденье терпеливо дожидался распоряжений шофер. Полковник еще не ложился; узкая полоска света под его дверью показалась Хайди сигналом надежды: стоило только перешагнуть ее - и она окажется в раю. Но для этого пришлось отворить дверь, и полоска превратилась в залитую светом комнату, а отец из смутной надежды на утешение вырос в фигуру с седеющей головой, склонившуюся над столом и погруженную в сочинение отчета. Услыхав шаги, он повернулся к ней с приветливой улыбкой. Она рухнула на диван и рассказала ему о Борисе и о "Трех воронах по кличке Невермор". Время от времени полковник и его дочь предпринимали храбрую попытку установить интимное взаимопонимание и интеллектуальное сообщничество, хотя оба знали, что результатом неминуемо будет разочарование. Мысленно полковник присвоил Хайди сентиментальную кличку "темноволосая нимфа", Хайди же думала об отце как о "растерянном либерале", однако их взаимная стеснительность была так велика, что одна мысль о том, чтобы произнести это вслух, заставляла обоих заливаться краской в своих стеклянных клетках. - Бедняга, - посочувствовал полковник, потирая рукой розовый и совершенно гладкий, несмотря на седые виски, лоб. - Потерять жену и ребенка, да еще так... И подумать только, что в таком же положении находятся миллионы людей! - Да не в этом дело! - нетерпеливо воскликнула Хайди. - Самое ужасное - не само страдание, а его бесполезность. - Ну, об этом я ничего не знаю, - сказал полковник. - Не знаю, может ли быть какой-то смысл в выплевывании своих легких. Главное, все это только начало. Когда начнется настоящая заваруха... - Боже! - всплеснула руками Хайди. - Снова? Полковник утомленно взглянул на нее. - Знаешь, мне не стоит этого говорить, но новости тревожные. - Вот и хорошо, - сказала Хайди. - За кризисом всякий раз следует затишье. Я испытываю страх только во время затишья. - Да, - отозвался полковник, - но на этот раз все по-другому. - Он |
|
|