"Артур Кестлер. Призрак грядущего" - читать интересную книгу автора

должен сражаться в целях самообороны, защищая минимально достойные условия
жизни, и так далее. Я просто хочу подчеркнуть, что это не имеет никакого
отношения к любезным Варди маякам и диалектике, а также к левым, правым,
капитализму, социализму и любому другому "изму". Когда я слышу эти слова, я
чувствую запах клоаки.
- Не воспринимайте его серьезно, - обратился профессор к Хайди. - Он
счастлив только тогда, когда может бороться, как в Испании, доказывая
одновременно самому себе, что бороться совершенно бессмысленно.
Борис словно опомнился от забытья, в которое он время от времени
погружался. Он хмуро уставился на собеседников, и Хайди поняла наконец, что
беспокоило ее в его лице: все линии на нем были вертикальными: от впалых
висков к провалившимся щекам и дальше вниз - к заостренному подбородку.
- Слова, слова, - рассеянно проговорил он. - Книги, книги, книги...
Идите читать лекции лубянским крысам.
- Крысы всех стран, соединяйтесь! - провозгласил Жюльен. - Вам нечего
терять, кроме своих крысоловок. - Он взмахнул над столом рукой и опрокинул
рюмку с бренди. Липкая желтая жидкость образовала на мраморной поверхности
неопрятную кляксу. Постепенно клякса стала лужицей, напоминающей формой
череп Никитина. Отходящие в сторону ручейки походили на щупальца.
- Мне пора домой, - сказала Хайди, поднимаясь.
- Я найду вам такси, - сказал Жюльен. Он оставил на столике деньги и
захромал к выходу. Борис и профессор возобновили спор. В ответ на "спокойной
ночи", вежливо произнесенное Хайди, как благовоспитанной девочкой, они лишь
слегка кивнули.
Предрассветная улица была серой; кое-где дворники уже начали убирать
мусор, оставшийся после Дня Бастилии.

Они сели в такси. Жюльену пришлось долго ворочаться, прежде чем он
нашел верное положение для своей больной ноги.
- Что скажете о нашем зоопарке? - спросил он, дождавшись, пока Хайди
назовет шоферу адрес. Его английский был аккуратным и точным, как у одной
монахини-француженки в школе, в которую она была влюблена... - Помните
"Одержимых" - толпу маньяков, которым впору позавидовать? Из нас же изгнан
злой дух - дух веры. Все мы бездомные - физически или духовно. Горячий
фанатик опасен; остывший фанатик жалок. Борис жаждет мести, но сам уже не
верит в нее и знает, что побежден. Варди нравится доказывать, что, пусть он
заблуждался, зато был прав в своих заблуждениях. Я... вы умеете слушать, -
сказал он изменившимся тоном.
- Потому что я из тех, кто расстался со злым духом.
- Вы состояли в Движении? - с надеждой спросил Жюльен.
- Нет - не в вашем. Я из другого прихода.
- Неважно, - откликнулся Жюльен. - Какой бы ни была ваша церковь, ваш
храм, конец всегда один. Все руины выглядят одинаково. Это и удерживает наш
триумвират единым. Мне бы хотелось написать рассказ под названием
"Возвращение крестоносца". В одна тысяча сто девяносто первом году от
рождества Христова он, молодым человеком, покинул отчий дом, чтобы завоевать
Новый Иерусалим, построить Небесное Королевство и все такое прочее. Он пошел
той же стезей, что и остальные: насиловал, грабил, разил шпагой мавров,
подцепил сифилис и делал все, чтобы разбухал кошелек Филиппа Августа. И вот
он вернулся - один из десяти. Честные прихожане-соседи все так же ходят в