"Жозеф Кессель. Яванская роза" - читать интересную книгу автораметиски.
Тут раздался истерический вопль: - Я запрещаю тебе прикасаться к нему... ты... ты... Сэр Арчибальд не закончил, он впился ногтями в руки Флоранс и оторвал их от меня. Как только сэр Арчибальд вмешивался, он умудрялся придать трагической ситуации абсурдный и мелкий характер. - Вы должны согласиться, - сказал Ван Бек, обращаясь к Бобу, - что я не превысил своих прав. Это мой долг охранять женщину, принадлежащую другу, которую он не в состоянии защитить сам. Мне оставалось восхищаться самообладанием колосса. Беспечная поза... Спокойный, будто сонный голос... все было прекрасно наиграно. Только я, испытавший физическое соприкосновение с гневом, доведенным до пароксизма жестокости, я единственный мог судить об усилии, которое потребовалось для подобного притворства. - Разумеется, - ответил Боб, - и я полностью разделяю ваши чувства. Я всегда говорил своему товарищу, что следует сохранять мужество. У каждого свой черед! Ван Бек пристально взглянул на Боба. Затем поднес два пальца ко рту и пронзительно свистнул. Из трюма появился матрос-китаец. Я плохо помню его лицо, но страшно изувеченное обнажившимся сухожилием его плечо до сих пор в моей памяти. - Проводи мисс до ее каюты, - приказал Ван Бек на pidgin. - Всю ночь будешь у двери каюты: она не должна выходить, никто не должен входить к ней. развернулся и исчез в тумане. Я хотел было догнать его. Боб меня остановил, сказав: - Пусть идет! Твоя единственно возможная месть - отобрать Флоранс. - Зачем? - спросил я. Боб пожал плечами и задумчиво прошептал: - Что этот малый - идиот, верно так же, как то, что мне хочется пить! IX Я последовал за Бобом без приглашения. Мы сидели перед баром. Боб пил. Я смотрел на свой стакан. Не было никакой внутренней связи между нами, и я знал, что ее и не могло быть. Боб благодаря своему алкогольному лечению жил в мире, открытом только для спекуляций, пророчеств, которых я не понимал. Я же, напротив, слитком бурно пережил своей кровью события, происшедшие в течение последнего получаса, чтобы так просто от них отделаться. Я все еще дрожал от лихорадки, которую возбуждала во мне кожа Флоранс, от страха и стыда, которые заставил меня пережить Ван Бек. Так близко быть у цели, чувствовать благоухающее тело, упругое и гладкое, уже слившееся с моим, и вдруг оказаться подвешенным, встряхиваемым за шиворот, как паршивый щенок! Как я мог размышлять, находить объяснения, проникать в тайники души, предвидеть будущее? |
|
|