"Жозеф Кессель. Яванская роза" - читать интересную книгу автора

Флоранс ждала меня. Я не нахожу другого слова, чтобы определить ее
поведение. Она стояла за дверью, так что, толкнув дверь, я заставил
притаившуюся за ней метиску податься назад и какое-то мгновение я ее не
видел.
Я решил, что каюта пуста. И сейчас еще помню, с какой яростью я
захлопнул за собой дверь. И тогда я увидел Флоранс и понял, что она меня
ждала.
Она не выразила ни испуга, ни удивления. Она была готова к моему
приходу. Впрочем, ключ в отлаженном замке я повернул бесшумно, как вор. Это
могло ее насторожить. Наверняка у нее было предчувствие.
Сколько времени она уже поджидала здесь неподвижно, сложив прелестные
руки на своих плечах, словом, такой, какой я ее увидел?
Я ожидал застать ее врасплох - она меня обескуражила.
Сама ее одежда - длинный, из белого плотного шелка пеньюар - делала ее
беззащитной. Однако она не сделала ни одного защитного жеста. Только одно
движение: руки ее разжались и упали вдоль тела с изящной и чувственной
медленностью.
В самом деле, я испугался, что Флоранс каким-либо непредвиденным
образом ускользнет от меня. Кто на моем месте не стал бы опасаться подобного
исчезновения, видя такую уверенность, спокойствие, молчаливость?
Но я не был создан для рефлексий и неопределенности. Во всяком случае,
ситуация не оставляла времени для этого. В каждую минуту сэр Арчибальд,
обеспокоенный моим отсутствием, мог появиться и всполошить экипаж.
В течение бесконечно тянувшегося дня у меня было время строить самые
различные планы. Один из них, простой и быстрый для осуществления, показался
мне лучшим.
Я набросил свое пальто на плечи метиски и приказал:
- Идем!
Флоранс не шевельнулась.
Я взял ее на руки и прошептал на ухо:
- Если вы крикнете, я вставлю вам кляп.
И я бы это сделал не колеблясь, доведенный собственным поведением до
положения, выход из которого мог быть достигнут лишь насилием. Я был бы
обесчещен в своих собственных глазах, если бы это насилие не было доведено
до конца.
Флоранс меня к этому не толкала. Я не услышал от нее ни стона, ни
вздоха в то время, как быстро направлялся к спасательной шлюпке,
находившейся у релинга. Я опустил туда Флоранс. Сам спрыгнул следом. Метиска
по-прежнему не шевелилась. Она лежала все так же неподвижно, как и тогда,
когда я нес ее на руках. В этом отсутствии реакции, в этом полном
безразличии было что-то нечеловеческое.
В какое-то мгновение я подумал, что рожденная и воспитанная, как
рабыня, Флоранс принимала меня, как принимала сэра Арчибальда, и в это
мгновение она потеряла в моих глазах всякую ценность. Тотчас же я вспомнил о
ее жестокости к старому рикше, о ее отчаянной борьбе с Бобом. И вновь я не
понимал эту девушку.
Теперь она находилась рядом, в маленькой шлюпке, вплотную прижатая ко
мне. Мое пальто соскользнуло. В полумраке тумана лицо Флоранс и верхняя
часть пеньюара слились в одно бледное пятно.
Было холодно, сыро. Я знал, что под шелком у Флоранс ничего не было, но