"Жозеф Кессель. Яванская роза" - читать интересную книгу автораона не дрожала. Казалось, ничто ее не волновало, ни внутренняя, ни внешняя
сторона жизни. Вдруг я услышал ее голос, голос, который до сих пор оставался мне неизвестным. Он оказался чистым, нежным, протяжным. Хриплый восточный налет едва был уловим и звучал глухим аккомпанементом невидимого инструмента. Изъясняясь по-французски, этот голос сказал мне: - Жизнь моя, я люблю тебя. Если бы Флоранс захотела парализовать во мне всякое желание, волю и даже мозг, она не смогла бы проделать это лучше. Звучание ее голоса... язык, на котором она заговорила... слова, которые она произнесла... Во мне жило единственное чувство: недоуменное изумление человека, который знает, что видит сон и в то же самое время не может поверить в это. "Я на грузовом судне "Яванская роза". А это - в моем пальто - лежит метиска Флоранс". Эту идиотскую фразу я мысленно повторил десять раз, сто раз, уцепившись за нее, как единственно реальный элемент моего существования. - Ты мне не ответишь? - спросила Флоранс. Она была права. Я был смешон и отвратителен. Женщину не похищают, не бросают в сырую, липкую шлюпку, с тем чтобы молча сидеть возле. Но напрасно я подстегивал, хлестал свое самолюбие, я сумел только выдавить: - Ты... ты не... значит, ты не знаешь английского? Она рассмеялась и ответила: - Я знаю английский тоже... очень хорошо... меня очень хорошо воспитали. Во французском монастыре Йокогамы. - Она помолчала, затем горячо матери. Все это было невероятно абсурдным: ее объяснение в любви, мой ответ, наше убежище, мое оцепенение - все. Жестокий, дикий гнев встряхнул меня. Я схватил Флоранс за руки, грубо сжал и, нагнувшись к ней, крикнул: - Ты меня любишь! Что ты несешь! Ты считаешь меня идиотом. Ты меня любишь! Не трудись лгать так грубо. Ты знаешь, я не нуждаюсь в этом. Ты меня любишь! Я не прошу тебя об этом. Не берусь утверждать, что в этой безудержной речи Флоранс уловила оскорбления, но мне показалось, что ее руки слегка дрожали, когда она вновь заговорила. Однако голос ее оставался ровным и нежным. - Я не умею лгать, - сказала она. - Зачем лгать? Молчать гораздо легче. И снова мне нечего было сказать, и тогда совсем тихо, почти по-детски я спросил: - Но возможно ли это? Ты меня, так сказать, не видела. Я никогда с тобой не говорил. - Это произошло в Кобе, на улице с откосом, - ответила Флоранс, не меняя тона. - Это произошло, когда старый японец долго умирал, когда я почувствовала себя на грани смерти и когда ты не помог мне. Я смотрела на тебя. Но ты не двигался. В эту минуту я так любила жизнь, а ты был сама жизнь. Тогда я ощутила потребность любить тебя. Метиска глубоко вздохнула и сложила руки на груди. Я почувствовал это движение, не видя его, так как темнота уже скрывала от меня Флоранс, оставляя лишь смутные очертания. |
|
|