"Питер Кэри. Моя жизнь как фальшивка " - читать интересную книгу автора - Побаивался? Нет. Она хотела жить на всю катушку-ла. Слейтер прав: она
была чили-пади. Все готова перепробовать. Кем вздумает стать - тем и станет. Чего захочет, то и получит. Жизнь с Нуссеттой - приключение. Не только ступка и пестик, а всё. Вверх-вниз. С работой - то же самое. Снимает черт-те как, продукт не в фокусе. Зато в обществе - неизменный успех. - И вы стали ее любовником... - О, у нее и другие были, - уточнил Чабб. - Она любого козла доводила до макан. Если б я влюбился, она бы и меня с ума свела. Но я ей недостаточно доверял, чтобы еще и влюбиться. - Можно подумать, вы заслуживали доверия, мистер Чабб! - Вы о сексе? Чаще всего по ночам я писал. - Он с улыбкой похлопал рукопись. - "Поэтому любите одиночество и встречайте боль, которую оно Вам причиняет, звучной и красивой жалобой" *. ______________ * Р.M. Рильке. "Письма к молодому поэту", 4 Я прекрасно помнила слова Рильке, но из уст Чабба они звучали непривычно и тревожно. - А как проводила ночи Нуссетта? - спросила я. - Кто знает? Телефона-ла не было. Если она хотела поговорить со мной, ей приходилось брать такси... Однажды влетела ко мне: - Скорее, скорее, меня парень ждет в баре. Два часа ночи! Я обозлился, но она подняла шум, а Блэкхолл, небось, подслушивал, приложив к стене стакан. Я надел башмаки. По шоссе, через Сиднейский мост, мимо Вулумулу до Кингз-Кросс. Уах! Паршивая забегаловка. Подбородок, лоб, нос - все огромное. - Узнаешь товарища детских игр? - спросила Нуссетта. Это был тот безумец, мем. Он обрил голову. - Это мой друг Боб Маккоркл, - сказала Нуссетта. Ей пока было невдомек, какую глупость она учинила, но сейчас она была шалуньей. - Вот видишь, дорогой, ты вовсе не фальшивка. Я готов был развернуться и уйти, но побоялся их обидеть. В другой обстановке я бы проявил большую решимость, но на Кингз-Кросс в три часа ночи? Сплошь девки и урки - тут что угодно может с человеком произойти. Я присел за стол и выпил стаканчик паленого бренди. Нуссетта болтала все лаги. Она, мол, использовала этого безумца как модель, и клиент чуть не чокнулся от злости, увидев контрольки: "За что я тебе плачу? - орал он. - Двести фунтов, а ты одела этого... этого убийцу в мой лучший сюртук!" Нуссетта понимала, что все это нам неинтересно, однако продолжала болтать, а безумец тем временем перегнулся через жирный пластмассовый столик и ухватил цепкими пальцами мое запястье, как тогда, на кладбище. - У вас осталась одна моя вещь, - сказал он. - Понятия не имею, о чем вы. - Три месяца назад, - продолжал он, - я попытался оформить паспорт. У меня потребовали свидетельство о рождении. Глаза его полыхнули такой яростью, что и храбрейшее сердце сжалось бы. У меня нет вашего свидетельства о рождении, Щан. Он сжал руку сильнее, и я вскрикнул от боли. Очень тихим, но оттого еще более страшным голосом он продекламировал три строки "Потерянного рая": |
|
|