"Питер Кэри. Моя жизнь как фальшивка " - читать интересную книгу автора

слышали.
- Точно или верно?
Он, не отвечая, вложил лист обратно в целлофановую упаковку.
- Сомневаюсь, чтобы текст имел коммерческую ценность, - уколола его я.
- Вы решили, я пришел торговаться? - резко спросил он.
А зачем же еще? Но я покачала головой.
- Так что же вы думаете-ла? - Он уставился на меня все еще мутноватым,
но уже несколько задиристым взглядом.
- Нет уж, - сказала я. - Вы предложили встретиться, а не я.
- Чайку бы, - попросил он, моргая, и тут я вновь увидела, какое это
странное, бессильное и хрупкое существо, жалкое, и вместе с тем исполненное
гордыни и чванства.
Пока я наливала ему чай, он возился с изолентой, упорно добиваясь,
чтобы она послужила еще раз.
- Вы ездили в пещеры Бату? - спросил он. Сокровище уже было запечатано,
но руки, подносившие чашку к губам, все еще дрожали.
- Какой из меня турист...
- Понятно, - кивнул он. - Я тоже не люблю чужие места. И все же на
кавади * стоит посмотреть. Зрителям это нравится, бамбуковые копья впиваются
в тела. - Он сделал паузу, присматриваясь ко мне. - Значит, Слейтер
рассказал вам, какая история вышла с Маккорклом?
______________
* Кавади - ритуальный танец с бамбуковыми копьями.

- Да.
- И про смерть Вайсса?
- Это редактор?
Он кивнул и отхлебнул глоток чая. Руки затряслись сильней.
- Как это ужасно - для вас.
- Более чем, - гнусавым, бумажным голосом откликнулся он.
Сперва меня поразила красота этого человека, но теперь проступило
отталкивающее: приниженность вместо померещившейся было силы духа, и
трясущиеся, покрытые старческими пятнами руки, и неприятная чувственность
влажных от чая губ.
- Я бы хотел рассказать вам. Вы готовы?
Я оглянулась через плечо на Джалан-Тричер, притаившуюся за узловатой,
скомканной пряжей дождя.
- Полагаю, больше мне заняться нечем, - проворчала я. Жизнь Чабба
нисколько не интересовала меня, но раз я хотела перечитать тот отрывок - и
Чабб это прекрасно понимал, - пришлось слушать его повесть.

6

- ТЕРПЕТЬ НЕ МОГУ ЛОЖЬ, - так, блестя глазами, начал он. - Вы бы это
сразу поняли, если б читали мои стихи-ла. В них нет ничего бесполезного,
вычурного - все равно как в крепком столе или там стуле. Вот почему так
ужасно, что в памяти я останусь фальшивкой. Дым, зеркала, фокус - вот и все.
Он помолчал, чуть не с гневом взирая на меня.
- В Австралии были когда-нибудь? - спросил он внезапно. - Нет уж, где
вам-ла.