"Филип Керр. Друг от друга ("Берни Гюнтер" #4) " - читать интересную книгу автора

какие факты вы сможете нарыть, чтобы швырнуть мне в лицо.
- А твоя прабабушка с материнской стороны? Есть вероятность, что она
была еврейкой.
- Герхард, читай Библию. Все мы, если копнуть поглубже, евреи. Но в
данном случае ты ошибаешься. Она была католичкой. И очень, по-моему,
истовой.
- Однако фамилия у нее была Адлер, верно? Анна Адлер.
- Да, все правильно. Адлер. И что из того?
- А Адлер - еврейская фамилия. Живи она сейчас, ей, скорее всего,
пришлось бы добавить к своему имени "Сара", чтобы мы сразу понимали, кто
она. Еврейка.
- Даже если это и правда, Герхард, что Адлер - еврейская фамилия, хотя
по-честному я понятия не имею, еврейская она или нет, это все равно делает
меня евреем лишь на одну восьмую. А согласно разделу второму, статье пятой
Нюрнбергского закона, я, следовательно, не еврей. - Я усмехнулся. - Длины
твоему кнуту, Герхард, явно не хватает.
- Часто расследование оказывается таким дорогим и хлопотным! Даже для
бизнеса на самом деле немецкого. И случаются ошибки... Проходят месяцы, пока
все возвращается в нормальную колею.
Я кивнул, признавая правоту его слов. Нельзя отказываться от просьб
гестапо, иначе неприятностей не оберешься. И серьезных. Выбор у меня был
между жизненной катастрофой и тошнотворным - типично немецким - согласием. И
оба мы знали: я сделаю то, чего они желают. Хотя это поставит меня в
положение - выражаясь мягко - крайне неловкое. Ведь у меня была почти полная
уверенность, что Франц Зикс набивает карманы шекелями Пауля Бегельмана. Но
меня совсем не прельщало затесаться между СД и гестапо в их борьбе за
власть. С другой стороны, ничто не указывало на то, что те двое, кого я буду
сопровождать в Палестину, люди нечестные. К тому же они наверняка
заподозрят, что я шпион, и станут со мной осторожничать. И скорее всего
ничего я не раскрою. Вот только удовлетворит ли гестапо это "ничего"? Способ
выяснить существовал только один.
- Ладно, - буркнул я. - Но я не стану подыгрывать вашим людям и
городить горы лжи. Чего не могу, того не могу. И даже пробовать не стану.
Если они нечестны, то я сообщу вам: да, это так, и скажу себе, что
добросовестно выполнил обычную работу детектива. Может, стану мучиться
потом, а может, и нет. Но если люди окажутся честные, то и делу конец,
понятно? Я не намерен оговаривать кого-то ради того, чтобы у вас и других
тупиц на Принц-Альбрехт-штрассе оказалось преимущество. Даже если ты и твой
лучший кастет станете доказывать мне, что я должен поступить именно так. И
пряник свой можешь оставить при себе. Неохота мне приучаться к сладкому.
Сделаю я для тебя, Герхард, эту грязную работенку. Но уж как карты лягут.
Никаких крапленых колод. Ясно?
- Ясно. - Флеш поднялся, застегнул пальто и нацепил шляпу. - Хорошей
тебе поездки, Гюнтер. Сам я в Палестине никогда не бывал, но слыхал, там
очень красиво.
- А может, тебе и стоит прокатиться? - весело предложил я. - Спорю,
тебе там понравится. В момент приживешься. В Палестине отделов по еврейскому
вопросу полно.

Из Берлина я уехал в последнюю неделю сентября, поездом через Польшу