"Джек Керуак. Протекая сквозь... (Книга вторая)" - читать интересную книгу автора

марихуаны распространились по всему свету, со всей своей преувеличенной,
фантасмагорической сентиментальностью, иными словами просто
галлюцинациями, при помощи которых их вышколенные машинами мозги могут
хоть чуть-чуть соприкоснуться с древней жизнью человеческой, так что
благослови Господи марихуану) ("Родись я на этой улице, давно бы уж
наверное загнулся" добавляю я, в задумчивости).
Бык заходит, размахивая руками и чванливо как немецкий нацист в ближайший
бар для гомиков, распихивая арабов по сторонам, и смотрит оттуда на меня
"Ну, чего ты там?" Я не мог понять как ему все это удается, пока не узнал
позже что он провел целый год в этом маленьком городке, сидя у себя в
комнате на страшных передозах морфия и другого торчалова, уставясь на
носок своего ботинка и слишком этим устрашенный чтобы осмелиться принять
хоть одну дрожью бьющую ванну за восемь месяцев. Так что местные арабы
запомнили его трясущимся тощим призраком который вдруг вернулся к жизни, и
поэтому позволяют ему оттопыриваться. Казалось, все его знают. Мальчишки
обступают его, крича "Привет" "Берос10!" "Эй!"
В полутемном баре для гомиков служащем базой большинству небогатых
европейских и американских гомиков Танжера, Хаббард знакомит меня с
хозяином, толстым голландцем средних лет, который грозится вернуться домой
в Амстердам если очень скоро не найдет себе хорошего "малшика", где-то я
кажется про него уже рассказывал. Также он жалуется на падение курса
песеты, но я-то знаю что ночью он стонет у себя в одинокой постели желая
любви или чего-то там такого в горестной чужедальности этой своей ночи.
Дюжина местных чудаков европейцев, покашливающих и затерявшихся среди
мощеных мостовых Могреба - некоторые из них сидят за столиками на улице с
мрачным видом иностранцев, читая газетные зигзаги над бокалами ненужного
вермута. Вокруг толкаются бывшие контрабандисты в капитанских фуражках.
Нигде не слышно радостного марокканского бубна. Пыль на улицах. Повсюду
все те же тухлые рыбьи головы.
А еще Хаббард знакомит меня со своим любовником, мальчиком лет двадцати с
нежной и печальной улыбкой, именно таких Бык всегда и любил, от Чикаго и
до здешних мест. Мы пропускаем по паре стаканчиков и возвращаемся назад в
его комнату.
"Может завтра француженка хозяйка этого пансиона сдаст тебе отличную
комнату на мансарде, с душем и балконом, дорогой мой. А мне больше
нравится здесь, внизу, возле садика, тут я могу играть с кошками и
выращивать розы". Кошки, две штуки, принадлежали китайской экономке,
убиравшейся в доме для загадочной парижской мадам, ставшей хозяйкой дома
благодаря какой-нибудь удачной ставке в рулетку, или биржевым спекуляциям,
или еще чему-нибудь в этом роде - но позже я узнаю что вся основная работа
делается большой негритянкой-нубийкой, живущей в подвальном помещении (раз
уж у вас такая охота до романтических танжерских историй).

53

Но на это у нас нет времени! Бык хочет чтобы мы ехали кататься на лодке.
Мы проходим мимо прибрежных кафе заполненных мрачными арабами, все они
пьют зеленый мятный чай в стаканах и курят одну за другой трубки с кефом
(марихуаной) - Они смотрят на нас такими странными глазами, с красными
ободками, будто они наполовину мавры, наполовину карфагеняне (наполовину