"Джек Керуак. Протекая сквозь... (Книга вторая)" - читать интересную книгу автора

24

Долгие монотонные переезды через полуденные просторы штата, некоторые из
нас спят, некоторые разговаривают, некоторые едят, некоторые жуют
безрадостные бутерброды. Каждый раз когда я так еду, я пробуждаюсь после
недолгой дневной дремоты с ощущением что меня везет на Небеса Небесный
Возница, кто бы ни был за рулем. Есть что-то странное в том, что один
человек ведет машину, а остальные погружены в свои мечтания, вверив свою
жизнь ему в руки, что-то такое рыцарственное, что-то из древности
человеческой, что-то от старой веры в благородство Человека. Выныриваешь
из тягучего сна своего наполненного какими-то простынями на крыше, а ты уж
среди сосновых пустошей Арканзаса, мчишься на скорости 60, изумляешься
почему и смотришь на водителя, а он суров, недвижен и одинок за своим
рулевым колесом.
Мы доехали до Мемфиса к вечеру и наконец-то сытно поужинали в ресторане.
Тогда-то Ирвин и сорвался на Нормана, а я испугался что Норман остановит
машину и изобьет его прямо на дороге: все потому что Норман придирался к
нам всю дорогу, хотя на самом-то деле тогда он уже угомонился; поэтому я
сказал: "Ирвин, нельзя с ним так разговаривать, он просто устал в дороге".
Так я дал понять всем в машине что я просто мямлящий хлюпик которому
главное это чтобы не было драки, какая бы ни была причина. Но Ирвин на
меня не обиделся, а Норман с тех пор замолчал. Единственным разом в жизни
когда я по-настоящему подрался с человеком было когда тот метелил моего
старого братишку Стива Вадковского об машину, ночью, согнувшегося от боли,
всего измочаленного, но он все равно продолжал избивать его, здоровенный
громила. Я накинулся на него и гонял по улице, дубася его со всех сторон,
некоторые из этих ударов попадали в цель, но все были легкими, вроде
толчков, или шлепков, по его спине, и так до тех пор пока его ошалевший
папаша не оттащил меня в сторону. Я не могу защищать себя, только друзей.
Поэтому я не хотел чтобы Ирвин дрался с Норманом. Однажды (в 1953) я
разозлился на Ирвина и сказал что набью ему морду, но он ответил "Я могу
уничтожить тебя моей мистической силой", что напугало меня. В общем, Ирвин
не стерпит обиды ни от кого, а я, я же сижу себе смирно с моим буддийским
"обетом доброты" (принятом в лесном одиночестве) и терплю оскорбления с
затаенным чувством обиды, никогда не давая ему волю. Но однажды человек,
услышавший что Будда (мой герой) (еще один мой герой, первый это Христос)
никогда не отвечает на оскорбления, подошел к печальному Бхагавату и
плюнул ему в лицо, говорят что Будда ему ответил "Поскольку я не могу
воспользоваться твоим оскорблением, можешь получить его назад"
В Мемфисе братья Саймон с Лазарусом вдруг затеяли возню на мостовой около
бензозаправки. Разозлившись, Лазарус толканул Саймона одним мощным
толчком, заставив его вылететь почти на середину улицы, сильный парень,
как бык. Одним патриаршим русским толчком, поразившим меня до крайности.
Лаз ростом в шесть футов, крепкого сложения, но ходит он сгорбившись как
состарившийся щеголь 1910 года, или скорее как фермер попавший в город
(само слово "бит" пришло из старого говора южной глубинки).
На закате, уже в Западной Вирджинии, Норман внезапно доверил мне вести
машину. "У тебя получится, не беспокойся, просто крути баранку и все, а я
отдохну". Этим-то утром я и научился по-настоящему водить. Держась одной