"Архимандрит Киприан Керн. Взгляните на лилии полевые...(Курс лекций по литургическому богословию) " - читать интересную книгу автора

атмосферой святости и святыми воспоминаниями Христовых страданий, и
справедливо носящей имя Святой Земли, после нее всего лишь одна Земля -
Русь - дерзнула назваться Святой. Она выносила в себе, в сердце своем
выстрадала и сохранила православное сияние учения Христова. Последний
Рим!... На всем протяжении Святой Руси создавалось и воспитывалось почитание
этой красоты, дух настоящей православной церковности. Киевские пещеры,
Соловки, Валаам, Макарьев, Саров, Оптина, Глинская, Софрониева пустыни.
Какие все имена-то! Отсюда - знаменитые и вековые "знаменные", "киевские",
"греческие" распевы. Здесь, по этим обителям, продолжилось нашими
боголюбивыми иноками собирание и украшение сокровищницы Слова и Духа. К
принятым из Византии стихам и молитвам добавлялись все новые и новые
молитвы. Русская музыкальная душа переработала заунывный, воющий напев
греков, создала свою церковную музыку. Честные отцы, "собеседники ангелов",
боголюбезные иноки, стяжавшие в сердце своем Бога, оставили нам творения
духа своего, дополнили эти толстые книги, трудолюбивою рукою вписывая в них
сокровенные словеса своих молитв Богу, навеянных Самим Утешителем. Церковь
каждодневно на протяжении целого года, вспоминая их светлую память, возносит
их Богу. Оживают черно-красные строки, и от закапанных воском славянских
букв возносятся, как дым кадильный, ко Господу слова хваления: "Ты моя
крепость, Господи, Ты моя и сила!..."


* * *

...Я оторвался от книги. Поднял глаза и снова встретился с испытующим
взглядом Спасителева Лика. Красная лампадка бросала отблеск на Него.
Хотелось молча, долго-долго смотреть на Него и в этом порыве забыть все,
замолкнуть, застыть. За окном качалась золотая ветка. Душа была переполнена
такими разнообразными чувствами...
Непросто писались эти слова. С особой громадной подготовкой, с духовным
напряжением приступал инок к своему подвигу стихосложения. Упорным постом и
молитвой доходил он до особого состояния озарения духа своего и только тогда
с полнейшим смирением и сознанием своей греховности начинал свое послушание
о Господе. Упорным постом начинали Рублев, Дионисий и Прокопий Чирин свои
иконописные подвиги, и после сокрушенной молитвы из-под их кисти выходили
эти дерзновенные изображения лика Спасителя, Богоматери и Бесплотных Сил,
целые философские системы, целые догматы в красках. Икона - это уже не
искусство, это иная действительность. Подобно ей, песнопения, вышедшие из
глубины иноческого сердца - уже не простые слова. Церковь их считает своими,
повторяет их сокровенный смысл на каждом богослужении. Устами Церкви
возносимые к Богу, они являются словами не этого мира, содержание их - не
обычная человеческая истина, а богодухновенная полнота церковного познания.
Они - материал и средство для нашего изучения богословия. Это особенно ясно
видно в так называемых "анатолиевых" стихирах на "Господи, воззвах",
создавшихся в период наижестчайшиых христологических споров, в божественных
догматиках, написанных Иоанном Дамаскиным. "В Церкви все чудо, - говорит
отец Павел Флоренский, - и таинство - чудо, и водосвятный молебен - чудо, и
каждая икона - чудо, и каждое песнопение - не что иное, как чудо. Да, все
чудо в Церкви, ибо все, что ни есть в Ее жизни - благодатно, а благодать
Божия и есть то единственное, что достойно наименования чуда". [9]