"Архимандрит Киприан Керн. Взгляните на лилии полевые...(Курс лекций по литургическому богословию) " - читать интересную книгу автора

Вечной. Лицо его заклеймено позорными стихами, выжженными нечестивыми
иконоборцами за его стойкость и приверженность к поклонению святым иконам,
за что он и прозван "Начертанным". Феофан Исповедник и творец канонов
митрополит Никейский. Еще иноком лавры св. Саввы Освященного начавший
подвизаться в сложении стихов духовных, возлюбивший паче всего писание
канонов и создавший их дивные образцы.
"Положи, Господи, Твоей Церкви утверждение, пребывати в век века
непреложной от смятения ересей" [4], - так взывает Начертанный святитель
после водворения мира в Церкви по низложении иконоборческой ереси. Тот же
Феофан-творец написал дивный канон Благовещению. Кто не знает этого
прекраснейшего канона, этого умилительного диалога Пречистой Девы с
Гавриилом? Он же написал канон на погребение, и из его уст мир впервые
услышал кондак "Со святыми упокой".
Еще несколько страниц, и дальше идет служба другому святому, великому
поэту Православия, святителю, узревшему Пречистую Деву и сложившему Ее
Божественную Похвалу.
"Украшен добродетельми, Косьмо", - поет ему Церковь и взывает:
"радуйся, отче пребогате"... Отче пребогате! Есть ли точнее и вернее
определение ему? Он также был иноком лавры св. Саввы, совоспитанник
величайшего Дамаскина и его сподвижник, иерусалимский инок и Маиумский
епископ, "сосуд божественной благодати".
Кир-Косьма. Его имя заставляет трепетно сжиматься сердце и с особым
благоговением читать творения его духа. Косьма, написавший каноны почти на
все двунадесятые праздники, каноны многим величайшим святым, сложивший
дивную песнь, выше коей по простоте и глубине нет, да и не создать:
"Честнейшую Херувим и славнейшую без сравнения Серафим, без истления Бога
Слова рождшую, Сущую Богородицу Тя величаем", - возносится песнь от наших
несовершенных словес пречистому имени Всесвятой Девы и Матери. На каждой
утрени пред иконой Богородицы мы поем эту песнь, ибо в ее величии наивысшая
похвала Богородице и Матери Света. Сама Пречистая явилась Косьме и указала
на эту песнь как наиболее Ей приятную и Ее любимую.
Именно божественный Косьма, понимая всю немощь своих слабых слов и
понятий, смиренно поет Богоматери в день Рождества Ее Бесплотного Сына:
"Любити убо нам яко безбедное страхом удобие молчание, любовию же, Дево,
песни ткати спротяженно сложенныя неудобно есть; но и Мати силу, елико есть
произволение даждь" [5].
Особенно трогательно звучит преклонение и благоговейное почитание
памяти Честнейшей Херувим у Косьмы Маиумского. Смиренно, со сладкопением
Церковь наша поет Ей в день Святых Богоявлений: "Недоумеет всяк язык
благохвалити по достоянию, изумевает же ум и премирный пети Тя,
Богородице"... [6]
В каноне Успения сколько дивных мест, сколько сыновнего рыдания слышим
мы у Косьмы вместе с осиротевшими апостолами. Раз как-то летом, в день
Успения, стоял я в алтаре Хоповской церкви. Кончалась утреня. Монахини
запели светилен, на подобен: "Небо звездами": "Апостоли от конец
совокупльшиеся зде, в Гефсиманийстей веси погребите тело Мое; и Ты, Сыне и
Боже Мой, приими дух Мой"...
Переливчато и грустно, морем бездонной тоски, скорби за оставляемый мир
звучали эти слова в стройном киевском распеве. Монашеские голоса тонули в
родном хоповском храме. Замолкло сопрано: "и Ты, Сыне и Боже Мой, приими дух