"Раймон Кено. С ними по-хорошему нельзя" - читать интересную книгу автора

закружилась вихрем у него в голове. Захлопали выстрелы. Гэллегер прижался к
своей ноше. Неистово сжимая девушку в объятиях, он залепетал:
- Мамочка, мамочка...
Пули свистели, впрочем довольно редкие. Очевидно, стреляли со сна и
довольно заторможенно.
- Мамочка, мамочка... - продолжал бормотать Гэллегер.
Он даже не услышал, как по мостовой прокатилась тачка.
Это Кэллехер, героически взвалив почтовых служащих на тачку, бежал под
огнем противника. Оказавшись в пределах слышимости (шепота), тот заорал
sottovoce:
- Толкай же ее, придурок!
Зачарованно-пораженный Гэллегер прекратил свои спазматические
подрагивания и одним махом столкнул девушку в воду, куда она погрузилась
одновременно с двумя другими трупами и тачкой заодно. Раздалось
четырехсложное "бултых", Кэллехер развернулся и помчался к повстанческому
блиндажу. Гэллегер не раздумывая припустил за ним.
Раздалось еще несколько выстрелов, но пули пролетели мимо
дилетантствующих похоронщиков, которые в два счета взлетели по ступенькам и
ринулись в темный зияющий проем. Кэллехер бросился к своему "максиму" и
выпустил наугад несколько очередей. Гэллегер, захлопывая дверь, успел
заметить покачивающуюся на лиффийской воде тачку.

ГЛАВА XXX

Началась перестрелка, и Кэллинен задумался о своих дальнейших
действиях. Сидя на корточках и сжимая коленями ружье, он дремал перед дверью
маленького кабинета, в котором они решили - в результате долгих бестолковых
споров - заточить пленницу; Кэллинен не видел особой необходимости в своем
бдении перед этой дверью; своим долгом он считал сражаться, а не сторожить.
А еще ему очень хотелось узнать, что же там все-таки происходит. Он
поднялся, потоптался в нерешительности, повернул ручку и легонько толкнул
дверь. Лунный свет слабо освещал комнату. Кэллинен начал вглядываться,
различил письменный стол, кресло, стул. Тут в окно угодила шальная пуля,
стекло разбилось вдребезги. Кэллинен инстинктивно распластался на полу,
затем осторожно поднял голову и заметил англичанку, которая, прильнув к
стене у окна, очень внимательно следила за тем, что происходило на улице.
Перестрелка затихла, Кэллинен выпрямился и тихо спросил:
- Вы не ранены?
Она не ответила. Даже не вздрогнула. В этот момент раздалось
четырехсложное "бултых".
- Что там случилось? - спросил Кэллинен, не двигаясь с места.
Продолжая очень внимательно следить за тем, что происходит на улице,
она поманила его пальцем. В этот момент перестрелка возобновилась, Кэллинен,
приближаясь осторожно, по стеночке, услышал, как пробежали двое, как
хлопнула дверь на первом этаже, как застрочил пулемет Кэллехера. Он стоял
теперь совсем рядом с Герти. Она нащупала его руку и очень сильно ее сжала.
Из-за ее плеча он бросил взгляд на улицу. Он увидел набережную с наваленными
штабелями, мост О'Коннела и, наконец, вяло текущую Лиффи, которая уносила к
своему устью покачивающуюся тачку.
- Что там случилось? - переспросил он очень тихо.