"Кэндзабуро Оэ. Лесной отшельник ядерного века " - читать интересную книгу автора

лес воскресает
и вливает свою благодатную силу в тех,
кто укрывается под его сенью...

И вдруг отшельник Гий (есть слухи, что его подзадорили мальчишки, этот
сгусток ничем не сдерживаемой разрушительной силы, сочетающейся с изощренной
хитростью, далеко превосходящей все способности взрослых: "Отшельник Гий,
если лес дал тебе силу атома, можешь летать по небу, как супермен в
телепередаче?... Можешь пробить железную стену?... Можешь выдержать жар в
миллиард градусов?...") споткнулся и то ли упал, то ли прыгнул в самую
середину костра. По-моему, Гий вовсе не собирался прыгать в огонь, то была
чистейшая случайность, но он, наверно, так растерялся, что сразу перестал
различать окружающее и соображать, что происходит. Мгновенно задымилось его
импровизированное облачение лесного духа, да и каменный пол, раскаленный
костром, жег, как огромная сковорода, и несчастный старик завертелся и
запрыгал с таким безумием, словно в нем действительно бушевала атомная
энергия.
А потом он, должно быть, окончательно потерял рассудок: когда,
привлеченные криками зрителей, из дому выскочили пировавшие там участники
праздника и члены молодежной организации, входившие в состав добровольной
пожарной команды, хотели прыгнуть в подвал и вытащить старика - скорее из
чувства пьяного героизма, а не по велению долга - и все уже думали, что
отшельник Гий спасен, он вдруг стал отгонять заостренной бамбуковой палкой
своих спасителей. Его нелепый наряд уже тлел и дымился, по сухим ветвям
пробегали крохотные желтые язычки пламени, перебираясь все выше и выше, а
безумный старик продолжал подпрыгивать и неистово размахивать своей пикой. В
тот момент, когда огонь и дым совсем было поглотили отшельника Гия, в
пламени вдруг мелькнули его старая форменная фуражка почтальона, желтая
борода и лицо, древнее, высохшее, но сиявшее ослепительным багровым блеском.
Что придало этому лицу такое сияние? Очевидно, все вместе взятое - и жар
пламени, и внутренний огонь, паливший старого безумца, и сакэ, украденное и
выпитое им незадолго до этого. Во всяком случае, крайнее возбуждение не
покидало отшельника Гия до самой последней минуты: он продолжал громко
выкрикивать слова своей проповеди, превратившейся, очевидно, в навязчивую
идею, и размахивать страшной, заостренной, уже обуглившейся палкой. Все мы,
застыв от изумления и ужаса, смотрели на его багровый, непомерно большой на
маленьком багровом лице рот и слушали одни и те же бесконечно повторяемые
слова:

...Кто хочет выжить в атомный век...
Все... все... бегите из городов и деревень...
Спасайтесь в лесах...
Сливайтесь с мощью леса...

Потом все поглотило пламя - и фигуру старика, и его голос. И вдруг с
ужасающим треском, заставившим всех нас содрогнуться, лопнула бамбуковая
пика. Отшельник Гий лишился своего грозного оружия, но это не имело
значения: мы понимали, что спасти его уже невозможно...
Когда огромный костер залили водой - а воды для этого потребовалось
много и доставать ее было не так-то легко из глубокого колодца во дворе