"Роберт Кемпбелл. Волшебник Хуливуда ("Хуливуд" #4) " - читать интересную книгу автора

Дотти позволяла некоторым мужикам брать себя, стоя в коридорчике у
самого выхода на помойку, сразу же за мужским туалетом, в таверне Стоша на
Элизабет-авеню. Мужики же платили за выпивку, а иногда совали ей деньги,
чтобы она приобрела себе что-нибудь, - шарф, шляпку, туфельки. Позволяя им
забавляться с собой, она тем самым скрашивала собственное одиночество и
отгоняла ощущение, будто ее жизнь, подобно жизни ее матери, упирается в
безнадежный тупик. Ей даже не приходило в голову, что она может попробовать
себя и свои силы на каком-нибудь ином поприще. Когда ее уволили в ходе
одного из сокращений, обусловленного рецессией, но оттого ничуть не менее
болезненного для всех, на кого оно распространилось, она принялась
"работать" в таверне по шесть вечеров в неделю вместо прежних двух
(воскресенье она посвящала церкви, выстаивая по две мессы) и теперь уже
соглашалась на более или менее регулярные вспоможения со стороны мужиков -
надо же было платить за жилье, за еду, да и на булавки оставлять себе
что-нибудь.
Будучи девушкой далеко не глупой, она в конце концов поняла, что
переведя свои встречи с рабочими, захаживающими к Стошу и в другие кабаки по
соседству, на профессиональную основу, сможет зарабатывать вдвое, а то и
втрое больше, чем на фабрике по производству презервативов. Только надо
забыть о какой бы то ни было избирательности.
Постепенно она перебралась в гостиничные вестибюли и сравнительно
неплохие рестораны, где скучали, ожидая деловых встреч и сплошь и рядом
страшась их, мелкие и средние бизнесмены. В общении с деловыми партнерами им
приходилось падать на колени и лизать жопу - вот они и отыгрывались на
гостиничных проститутках, восстанавливая самоуважение и даже порой воображая
себя хозяевами жизни.
Как раз в это время Доти стала Дианой. Сперва она, правда, решила
назваться Шиной - в честь Шины из джунглей, героини телесериала пятидесятых,
который не раз прокручивали и в последующие десятилетия. Она полюбила Шину
еще маленькой девочкой в те дни, когда телевизор был ее единственным
собеседником, от которого не исходило ни малейшей угрозы. Но поскольку она
не была пышногрудой блондинкой шести футов роста, в отличие от героини
телесериала, то, повертев так и сяк, выбрала в конце концов имя Дианы,
богини охоты. И хотя, как она сама говорила, это имя было для нее, польской
вертихвостки, чересчур шикарным, в нем все же содержалось определенное
послание, адресованное сильному полу.
Однажды, субботним вечерком, она отправилась на соревнования по борьбе
в Джерси-сити и там познакомилась с человеком, снявшим ее, чтобы
отпраздновать победу Халка Хогана над Дьяволом в маске. После чего этот
мужик решил выпотрошить ее - в финансовом смысле слова, - обзывая драной
полячкой и осыпая пощечинами. Она перерезала ему горло его же собственной
бритвой, что, разумеется, было вынужденной самообороной.
В ту же ночь Диана выехала в Голливуд, решив, что почва в Нью-Джерси -
при всей приятной прохладности тамошнего климата - уже горит у нее под
ногами. В особенности потому, что из трактира она вышла вместе с мужиком, -
которого затем, пусть и в порядке вынужденной самообороны, убила, - на
глазах у офицера полиции нравов Мика Мэлона, который давно невзлюбил ее
из-за того, что она отказывалась обслуживать его бесплатно.
В первую же ночь в Голливуде она подкупила натурой бармена из
коктейль-холла на Сансет Стрип, метрдотеля из ресторана на Беверли Хиллз и