"Гарри Кемельман. Пятница, когда раввин заспался " - читать интересную книгу автора

Когда бармен поставил перед ним тарелку, Стенли обронил какое-то
метеорологическое замечание, но потом умолк и больше ни с кем не
заговаривал. Телепередача кончилась, Стенли допил вторую кружку, вытер губы
бумажной салфеткой и отправился к кассе, чтобы заплатить по счету.
Помахав бармену рукой, он покинул "Кубрик", проехал несколько
кварталов и остановился у дома "Мамы Шофилд". Миссис Шофилд восседала в
гостиной. Стенли заглянул туда, пожелал ей доброго вечера и поднялся
наверх. В своей комнате он сбросил башмаки, рабочие джинсы и рубаху и
растянулся на кровати, закинув руки за голову и уставившись в потолок. На
стенах его жилища не было никаких картинок, не то что в подвале храма.
"Мама Шофилд" не потерпела бы тут выставки. Единственным украшением служил
календарь с изображением мальчика, играющего со щенком. Эта идиллия была
призвана каким-то непонятным образом пробудить в душе зрителя теплые
чувства к угольной компании Барнардз-Кроссинг.
Обычно Стенли на часок погружался в дрему, но сегодня ему почему-то
не спалось. Он понимал, что начался очередной приступ хандры, объяснявшейся
одиночеством. Такое случалось часто. В тех кругах, в которых вращался
Стенли, его холостяцкое житье воспринималось как лишнее доказательство ума:
не дал себя окрутить, молодчина. Но сегодня он вяло подумал, что, быть
может, переумничал и облапошил самого себя. Что это за жизнь? Жирная бурда
за стойкой бара, меблирашка, ожидание встречи с собутыльниками в "Кубрике".
Вот и все. А кабы он был женат... Перед глазами замелькали приятные
картинки семейной жизни, и вскоре Стенли тихонько захрапел.
Проснулся он без нескольких минут девять. Встал, облачился в парадный
прикид и поехал в "Кубрик". Видения все не оставляли его. Он выпил больше
обычного, в надежде утопить их, но картинки знай себе выныривали на
поверхность всякий раз, когда прерывалась беседа или стихал шум.
Где-то к полуночи толпа начала рассасываться, и Стенли поднялся.
Чувство одиночества обострилось до предела. Нынче четверг. Может,
какая-нибудь девчонка сойдет с последнего автобуса на углу Оук и Вайн.
Может, она будет усталая и с благодарностью примет приглашение Стенли
прокатиться с ним остаток пути до дома...

Элспет устроилась на заднем сиденье машины. Дождь немного ослаб, но
крупные капли по-прежнему лупили по асфальту, похожему на черную
маслянистую поверхность пруда. Она успокоилась и, чтобы доказать себе это,
неторопливо и изящно попыхивала сигареткой, что твоя актриса. Разговаривая,
она смотрела прямо перед собой и лишь изредка бросала быстрый взгляд на
своего собеседника.
Он сидел, напряженно выпрямившись, глаза его округлились и не мигали,
губы были плотно сжаты. От злости? От раздражения? Или от отчаяния? Этого
Элспет определить не могла. Продолжая говорить, она подалась вперед, чтобы
раздавить окурок в пепельнице, встроенной в спинку сиденья.
Элспет скорее почувствовала, чем увидела, как его рука тянется к ней.
Вот она коснулась горла. Элспет уже собралась было повернуться и улыбнуться
ему, но тут его пальцы ухватили серебряную цепочку. Элспет хотела
пожаловаться, сказать, что ей больно, но он внезапно резко вывернул руку, и
толстая цепь... В общем, жаловаться и кричать было поздно. Крик застрял у
неё в горле, голову окутал красный туман, который вскоре сменился кромешной
чернотой...