"Гарри Кемельман. Пятница, когда раввин заспался " - читать интересную книгу автора

очки и, ясное дело, не отличался атлетизмом, хотя и пребывал в добром
здравии. Третьи представляли себе раввина как эдакого энергичного
чиновника, затейника и доставалу, который тотчас начнет учреждать комитеты,
уговаривать и увещевать прихожан участвовать во все более масштабных
общественных проектах. Но Смолл был рассеян, приходилось то и дело
напоминать ему о назначенных загодя встречах. Для него не существовало
таких понятий, как "время" и "деньги". Охотно выслушивая предложения, он
так же охотно забывал их, особенно если они не вызывали у него особого
интереса.
Вассерман принялся тщательно подбирать слова.
- Ну, что ж, миссис Смолл, скажу вам так: я выбрал вашего супруга,
потому что он мне понравился, хотя и не только поэтому. Как вы знаете, я
беседовал ещё с несколькими. Все они хорошие ребята с умными еврейскими
головами на плечах. Но для работы в общине одной сообразительности раввину
мало. Он должен быть человеком смелым и стойким в своих убеждениях. Я
довольно долго общался с каждым из них, говорил о роли раввина в общине, и
все они соглашались со мной. Мы вроде как прощупывали друг друга. На
собеседовании без этого не обойтись, и, как только они начинали думать, что
поняли, какого направления я придерживаюсь, тотчас излагали мне сходные
мысли, причем гораздо более складно, чем я мог бы изложить их сам. Но ваш
супруг, как мне показалось, совершенно не интересовался моими воззрениями.
А когда я принялся делиться ими, он попросту не согласился со мной. В самой
уважительной форме, спокойно, но твердо. Соискатель места, который перечит
своему будущему работодателю, - либо дурак, либо человек стойких убеждений.
А считать вашего супруга дураком у меня не было ни малейших оснований.
Теперь и вы ответьте мне на один вопрос, миссис Смолл. Почему ваш
супруг согласился занять предложенную должность? Уверен, что в семинарии
всем кандидатам рассказали о нашей общине, да и я в беседе с мистером
Смоллом честно ответил ему на все вопросы.
- Вы полагаете, он должен был искать общину поспокойнее? С более
традиционным укладом жизни и устоявшимся отношением к раввину? - миссис
Смолл допила чай и поставила чашку на стол. - Мы это обсуждали, и Дэвид
сказал, что у таких общин нет будущего. Двигаться по наезженной колее,
отбывать время на работе - это не для Дэвида. Он действительно убежденный
человек. И он считал, что сумеет заразить этим общину. И то, что вы
приехали за раввином один, без свиты из косных людей вроде мистера Бекера,
навело Дэвида на мысль, что у него есть шанс. А теперь выясняется, что он
ошибался. Они твердо намерены отправить его в отставку?
Вассерман передернул плечами.
- Двадцать один верный голос против. Эти люди очень сожалеют, но они
уже дали обещание Элу Бекеру, доктору Перлштейну или ещё кому-нибудь.
Двадцать человек говорят, что проголосуют за раввина, но по меньшей мере в
четверых из них я не уверен. Они могут и вовсе не явиться. Обещать-то
обещали, но, судя по их тону... "В субботу я уезжаю, но, если вернусь к
голосованию, можете рассчитывать на меня". Значит, можно рассчитывать, что
в воскресенье утром их не будет, а при следующей встрече они скажут: "Какая
жалость. Мы так спешили к началу заседания".
- В сумме это - сорок один человек. А остальные четверо?
- Они обещали подумать. Значит, уже решили голосовать против, но не
хотели препираться со мной. Что можно сказать человеку, который обещает