"Джеймс Келман. До чего ж оно все запоздало " - читать интересную книгу автора

Как только она сложится да уляжется в его долбаном котелке, все будет
хорошо, все будет в порядке; они ее оттуда и динамитной шашкой ни хера не
вышибут, друг. Прочую мутотень можно и пропустить, не важно. Знаю, что
говорю, когда он все это по полочкам разложит, остальное можно будет
пропустить.
Ладно, хорошо.
А потом он проснулся в проулке, а на нем эти дурацкие кроссовки.
Позавчера. Или вчера. В воскресенье.
Откуда он знает, что в воскресенье? А вот просто знает, на хер, друг, и
все, вот откуда. Про шестое чувство слыхал? Вот о нем я тебе и толкую.
Самое сложное - суббота. Тут пусто. Хлебнуть пивка он вышел в пятницу,
в полдень. А проснулся в воскресенье утром. Вот где проблема. Полный провал.
На весь день. Плюс, еше Чарли встретил. Было это в долбаном...
Чарли! Черт, где же он Чарли-то встретил? Исусе-христе, друг, куда ни
ткнись, обязательно вляпаешься! А, ладно, все путем. Ничего тут такого нет,
ничего, с чем он не управился бы. История у него, друг, железная, на хер,
водонепроницаемая. Ну, поболтали они о том, о сем. В забегаловке возле
Кэндлриггс. Где-то там. Хрен с ней, не важно. Чарли сидел на имбирном пиве
да лимонном соке, потому что бросил пить. Ей-богу. Старина Чарли бросил
пить.
Так о чем они, на хер, болтали-то? Да обо всем, обо всем. Чарли все еще
в деле. Просто затаился малость. Во всяком случае, так он сказал, хотя
верить мудаку можно не всегда; он из тех, кто просидит с тобой час, а потом
возьмет и пошлет тебя на хер.
Хотя кое-что в нем определенно изменилось. В кои-то веки с ним не
боязно было выпивать. Эта его привычка лезть в чужие - незнакомых людей! -
разговоры, знаю, о чем говорю; если те говорили чего-нибудь, что ему не
нравилось, он лез к ним и объявлял, что все это куча дерьма. А с кем он
связывался, ему было плевать, хоть с распоследним громилой. Ты мог сидеть с
ним в пабе, битком набитом пуританами, а то и просто козлами, не важно, он
никогда опасности не чуял; ты-то чуял, ты кроме нее и не видел ничего. И вот
отчаюга Чарли лез к ним и начинал их доставать, всех сразу. Чем ты это
докажешь, ибимать? Так он к ним обращался. Ты тут кое-чего сказал, а чем
докажешь, ибимать? Да пусть я буду распродолбанным чуркой, если ты, на хер,
говоришь что-то, мужик, так давай доказательства, понял!
Эй, Чарли, нам пора, пошли, Чарли! кончай ты эту херню... успокойся,
друг, пойдем...
Ни хрена не слышит. А ты приглядываешься к ним, к их лицам, к глазам,
вытаращенным на него, глаза-то мертвые, никаких им споров не нужно, просто
смотрят на него, смотрят, смотрят, мать их. И ты думаешь, а, ладно, друг, на
хер, щас такое начнется, такое... А Чарли горланит, потому что он так всегда
и базарил: громко! во всю свою гребаную глотку. Может, это и было его
оружием. Орал так, чтобы слышно было и прочим мудилам, всем прочим мудилам в
пабе, дескать, у нас тут свой разговор, но говорим в открытую, так что если
кто хочет вмешаться, пусть делает это здесь, у всех на виду:
Хочешь поговорить за политику? За политику хочешь поговорить? Ну давай,
ибимать, поговорим за политику, и без этого, ибимать, говна, тут тебе не
начальная школа, мужик, без хлебаного говна, давай, поговорим, ибимать, за
политику, настоящую политику, ты же взрослый, ибимать, так? Уже созрел,
небось, взрослый, ибимать, человек.