"Даниэль Кельман. Под солнцем" - читать интересную книгу автора

известно, в глаза не видел госпожу Тронкхенфус. Разразился маленький
скандал, профессорша собиралась обратиться в суд, но в конце концов
передумала.
Крамер тем не менее продолжал надеяться на чудо.
Но чуда не произошло. В университете писали все кому не лень -
степенные старики и злорадствующие юнцы в корявых выражениях и с
неподдельной серьезностью предъявляли литературе немыслимые требования,
ждали от нее нового слова, которое в их устах было пресным на вкус, как
песочный кекс или хрустящие хлебцы. Вокруг сгущалась гнетущая атмосфера;
Крамер поймал себя на том, что сам в том же духе начал высказываться о
литературе и разглагольствовать об интертекстуальности и полемических
отношениях. Одного слова Бонвара - одного знака с другой, светлой стороны
оказалось бы достаточно, чтобы развеять туман. Но знака не последовало.
Закончилась учеба, и Крамеру предложили место ассистента. На ставку все-таки
можно было жить, а что еще оставалось? И он согласился.
Почувствовав, что задыхается, Крамер остановился. Подъем давался
намного труднее, чем он предполагал. Когда пульс успокоился, он побрел
дальше. Наконец забрался наверх, откуда открывался грандиозный вид на крыши
и море за ними. Где-то внизу находилась вилла Бонвара. Но ее было не видно -
для защиты от любопытных еще несколько лет назад вокруг возвели стену с
колючей проволокой. Искать не имело смысла. Куда же теперь? Прямо?... Да,
скорее всего. Чем дальше он удалялся от моря, тем нестерпимее становилась
жара. По лицу Крамера бежали маленькие капли пота; рубашка насквозь
промокла, брюки прилипали к ногам. Он достал платок и вытер лицо. Ладно,
прямо так прямо.
Он посмотрел на часы. Прошло почти двадцать минут, а он все брел по той
же улице, и ничего не менялось. Те же роскошные дома, те же темно-зеленые
заостренные кверху деревья и то же солнце. Ни одной машины, ни одного
встречного. Кругом звенящая тишина и покой.
Наконец-то! Человек! Сгорбленная фигура посреди улицы спокойно, словно
маятник, размахивала метлой. Когда Крамер подошел ближе, человек прервал
свое занятие и безучастно на него посмотрел.
- Je cherche le cimetiГЁre.[12]
- Le cimetiГЁre? Mais il est la![13] - Тощая загорелая рука с траурными
ногтями поднялась и показала туда, откуда он пришел.
- La? Mais c'est impossible, quelqu'un... Do you speak English? A man
told me that it must be this direction![14]
- Cette direction.[15] - Рука указывала все в том же направлении.
Крамер хотел возразить, но понял, что это бесполезно. В конце концов,
дворнику же лучше знать. Значит, в другую сторону. Назад.
Свою дипломную работу он тоже послал Бонвару, даже не надеясь, что ее
прочтут. В то время именем Бонвара пестрели все газетные заголовки. Из-за
истории с женой-актрисой, которую он вытолкнул из окна третьего этажа. К
счастью, прямо под окном находился бассейн, и женщина осталась цела и
невредима, но сразу же подала на развод. Бонвар предоставил вести дело
своему адвокату, а сам скрылся в неизвестном направлении. Этим во многом и
объяснялся небывалый успех "Седьмого пути", впрочем, уже через несколько
месяцев пьеса исчезла из репертуара театров. Когда через год Бонвар вернулся
из Маньчжурии, его сопровождала молодая китаянка, ставшая его четвертой
супругой. Появился новый роман - "Гиперболы".