"Елена Кейс. Ты должна это все забыть" - читать интересную книгу автора

привели? Никто не соглашался, что ли?" Он что-то отвечает, а я бумажку рву,
так что уже пальцы от напряжения сводит. Тут и понятых привели. Обыск
начался. Я сидела, в окно глядела, не знаю, где они рылись и что делали. И
сколько времени это продолжалось, не помню абсолютно. Может - минуту, может
- три часа. Помню только, окликнули меня, чтобы я расписалась где-то. Ничего
они у бабушки не нашли и найти не могли. И сказали нам с Галей собираться -
на допрос нас повезут. А один из них - с раскосыми глазами - бабушку остался
допрашивать. Бабушка не транспортабельная была.
В этот момент я и говорю, что перед дальней дорогой не грех и в туалет
сходить. Сумочку - подмышку, и в туалет направляюсь. А этот, что напротив
меня сидел - высокий, мощный парень, оперативник /так он мне сам
представился/ - мгновенно среагировал: "Сумочку вы, Елена Марковна, здесь
оставьте. Очень мне интересно посмотреть, что в ней находится". Я тут же и
про туалет забыла. Да и туалет-то нужен был мне, чтобы разорванные обрывки
выбросить. Высыпает он на стол все содержимое - бумажки, как снег, оттуда и
посыпались. Вижу - удовольствие на его лице появилось. Достает откуда-то
маленький полиэтиленовый мешочек, все эти обрывки туда складывает, медленно
складывает, смакуя, и при этом приговаривает: "Вот до чего-то интересного и
добрались. У нас в КГБ очень любят такие головоломки складывать. Большие
специалисты по этому делу есть". Сложил все, и нас на допрос повезли, в
здание КГБ на Литейном. "Большой Дом" в народе его зовут.
Дом действительно огромный. Над всеми домами возвышается. В сталинские
времена построен. Галю в одну комнату завели, а меня - в другую. Комната как
комната. Ничего особенного. Рабочий кабинет. Допрашивал меня молодой
следователь. Во время допроса ему его мама позвонила. Поздно очень было.
Она, наверное, волновалась. Я даже как-то удивилась тогда. Надо же, думаю, и
у них матери бывают. И вот этот следователь /матери своей он, кстати, очень
раздраженно ответил, что он работает, а она ему мешает/ все спрашивал меня
про маминых знакомых и наших родственников. Про родственников я ему все
рассказала, тем более, что их не так и много у нас. Бабушка с Галей, да
папин брат родной. Ну и, конечно, Анечка в Израиле. Он еще сказал: "Израиль
меня не интересует". А я про себя подумала: "А даже если и интересует, так
тебе туда не добраться". Я такими мыслями себя как-то успокаивала. Хотя надо
признаться, что при первом допросе я страха не чувствовала. Видно, то, что
маму посадили - все заглушило. Про маминых знакомых ни слова не сказала.
Живу, мол, отдельно. В чужую жизнь соваться не привыкла. Ни разу он не
крикнул на меня. Из себя выходил, но без крика. Часа через два отпустил. Ну,
а через несколько дней начались настоящие допросы. Это когда следователь
московский, что мамино дело вел - Новиков Сергей Валентинович - в Ленинград
приехал.
Это был молодой, симпатичный, можно было бы даже сказать красивый, если
бы убрать эту присущую им "характерность", мужчина. Интеллигентный,
образованный - юридический факультет Московского Университета закончил.
Учился отлично. Это я все по его рассказам пишу. Он во время допросов иногда
о себе рассказывал, чтобы, так сказать, доверительную, откровенную атмосферу
создать. Так вот, закончил он Университет с отличием. И тогда-то и оказали
ему эту честь - пригласили работать в КГБ. И он без колебаний согласился. И
работой очень доволен. Сказал, что работа интересная и творческая. Он
рассказывал, а я думала: "Господи, ведь мог же нормальным человеком стать.
Адвокатом, к примеру. Как же так получилось?" Это уж я потом поняла, что