"Джеймс Кейн. Бабочка" - читать интересную книгу автора

ошеломляющий успех, и обычно мне не составляет труда получить эту хорошо
оплачиваемую работу. Я многое почерпнул из фильмов, по большей части это
были различные технические приемы и трюки. И все же за четыре года, а то и
больше, что я провел на съемочных прощадках, я получил лишь скромные
отчисления за три сценария. Киношники любят, когда я работаю с ними, считая
меня полезным для разрешения различных проблем со сценариями, и обычно
считают, что я честно отрабатываю свои деньги. Но вот мои сценарии они
почему-то не ставят. Мои романы - да, но только после того, как их
переработают другие писатели. А это уже совсем не то, что было изначально
предоставлено мною в их распоряжение. Ни я, ни они не знаем, почему так
происходит, ибо, как я уже сказал, среди них у меня есть немало друзей, так
что мы свободно и без обид обсуждаем эту загадку. Возможно, дело в том, что
фильмы просто не занимают меня ни с интеллектуальной, ни с эстетической
точек зрения. Во всяком случае, мне доставляет гораздо больше удовольствия
видеть свои творения на бумаге, чем на экране. Я знаком с техническими
приемами, применяемыми для съемок, и даже разбираюсь в них, но
прочувствовать этого мне не дано. Равно как я никогда, за исключением лишь
одного случая, не руководствовался ими при написании романа. Тем
единственным исключением был "Милый обман любви", который, как мне всегда
казалось, является отличным сюжетом для фильма, и я довольно неплохо
справился со своей задачей. Весь тираж так и не был распродан, и кое-где его
все еще можно увидеть в продаже, так что примите это к сведению, если вам
нужен хороший, но чуть уцененный роман. Все мои романы имели проблемы с
цензурой, и я предвидел это, когда еще только их писал, однако намеренно не
стал ничего менять или переделывать в угоду студиям. Так, в "Былом
бесчестье", а существовало по крайней мере четыре варианта сценария, девушка
не была проституткой; ее было предложено сделать племянницей содержательницы
борделя, и все четыре варианта не выдерживали никакой критики. И затем я был
вынужден признаться самому себе в том, что весь смысл и состоит в том, чтобы
она сама была представительницей древней профессии. Я понимал, что этот
красный фонарь над дверью может запросто стоить мне доходов от продажи
картины, и так оно и вышло; тем не менее, я все же оставил его, благодаря
чему судьба книги сложилась совершенно иначе.
Теперь к вопросу о том, что, как утверждают некоторые восточные
критики, я, говоря словами одного из них, "был заживо сожран
киноиндустрией"; однако больше всего меня покоробило заявление, будто бы все
свои изыскания я провожу в кинозалах, и что якобы данный роман является лишь
предварительным наброском для будущего фильма. Меня обвинили в том, что в
речи персонажей встречаются анахронизмы, хотя ни одного конкретного примера
так и не было приведено, а также допущен целый ряд фактических ошибок, как
следствие моей некомпетентности. Что ж, как и другие писатели, я тоже
провожу определенную исследовательскую работу: выезжаю на место, подолгу
просиживаю в библиотеках, перелистываю подшивки старых газет, собирая по
крупицам информацию, необходимую для моего произведения. В случае с "Былым
бесчестьем", мне пришлось поработать в библиотеках Хантингтона,
Лос-Анджелеса, Сакраменто, Рино и Вирджинии-Сити; в "Официальной хронике
войны с мятежниками", опубликованной Военным ведомством, у меня даже есть
свои излюбленные места, равно как пользовался я и разнообразными
справочниками, историческими документами, газетами и подлинными дневниками,
сохранившимися с 60-х годов прошлого столетия. Для точности воспроизведения