"Норман Казинс. Анатомия болезни " - читать интересную книгу автора

приходят к нам в больницу, не зная этой простой истины. И мы добиваемся
наилучших результатов, когда даем возможность "внутреннему" врачу приняться
за работу".
Плацебо - это и есть наш "внутренний" врач.


Глава 3. Творчество и долголетие

Всерьез задуматься о творчестве и долголетии и о связи между ними меня
заставил пример двух людей, во многом похожих друг на друга, - Пабло
Казальса[9] и Альберта Швейцера.[10] Обоим было за восемьдесят, когда я
впервые познакомился с ними. Обоих отличала активная творческая
деятельность, неудержимый поток идей. То, что я узнал от них, глубоко
повлияло на мою жизнь - особенно во время болезни. Я узнал, что благородная
цель и воля к жизни - основа человеческого существования.

Сначала я расскажу вам о моем знакомстве с Пабло Казальсом. Впервые я
встретился с ним в его доме в Пуэрто-Рико за несколько недель до его
90-летия. Меня поразил его режим дня. Около 8 часов утра его очаровательная
молодая жена Марта помогала ему одеться - из-за старческой немощи он не мог
сделать это сам. Судя по тому, с каким трудом он передвигался и каких
мучений ему стоило поднять руки, я понял: он страдает ревматоидным артритом.
Затрудненное дыхание выдавало эмфизему. Марта ввела его в гостиную под руки.
Сгорбленная спина, поникшая голова, шаркающие ноги... Однако, прежде чем
начать завтрак, дон Пабло направился к пианино - как я потом узнал, это был
ежедневный ритуал. Он с трудом уселся, с явным усилием поднял опухшие, со
скрюченными артритом пальцами руки над клавиатурой.

Я был совершенно не готов к чуду, которое совершилось у меня на глазах.
Пальцы медленно раскрылись, потянулись к клавишам, как бутоны цветов к
солнцу. Спина выпрямилась. Казалось, что дыхание его стало легким и
свободным. Раздались первые такты "Хорошо темперированного клавира" Иоганна
Себастьяна Баха. Играл Пабло Казальс с большим чувством и строгой
сдержанностью. Я совсем забыл, что до того, как дон Пабло посвятил себя
виолончели, он профессионально овладел несколькими музыкальными
инструментами. Он напевал во время игры, а потом сказал, что Бах говорит с
ним здесь, - и положил руку на сердце.
Затем он исполнил концерт Брамса - пальцы его, теперь сильные и гибкие,
скользили по клавиатуре с поражающей быстротой. Весь он, казалось, слился с
музыкой; его тело больше не производило впечатления закостеневшего и
скрюченного, оно было гибким, изящным, не осталось и следа от скованности,
характерной для артритных больных. Кончив играть, дон Пабло встал - прямой и
стройный; казалось, что он даже стал выше ростом. Он легко подошел к столу,
уже без всякого намека на шарканье, с удовольствием позавтракал, оживленно
разговаривая; после еды сам пошел прогуляться на берег.

На репетиции. Дирижирует П. Казальс

Приблизительно через час Казальс вернулся и сел работать: разбирал
корреспонденцию до второго завтрака, затем вздремнул. Когда он встал,