"Джакомо Казанова. Мемуары " - читать интересную книгу автора

концов я просто взбесился от сознания собственного бессилия. И вот, мне это
надоело, я опустился на стул и принялся пересказывать историю Руджеро, когда
Анжелика*, воспользовавшись волшебным кольцом, отданным ей простодушным
рыцарем, исчезла.
И говоря так, ловил он свою фортуну, И уподобясь слепому, напрасно
протягивал руки. О сколько раз сжимал он в своих объятьях Лишь пустоту
вместо стана подруги!
Анжела не знала Ариосто, но Нанетта перечитывала его не единожды. Она
вступилась за Анжелику и обвиняла простодушного Руджеро; окажись тот
несообразительней, он никогда бы не отдал кольца кокетке. Рассуждения
Нанетты меня восхитили, но я был еще слишком новичок, чтобы догадаться
отнести их на собственный счет.
Мне оставался только час, и я провел его в бесплодных попытках
уговорить Анжелу сесть возле меня. Какие муки перенесла моя душа, читатель,
не бывавший в подобных положениях, вряд ли сможет представить. Исчерпав все
разумные доводы, я перешел к мольбам и наконец к слезам. Все было напрасно,
и постепенно чувство, владевшее мной, - а его можно назвать благородным
негодованием - возвысилось до праведного гнева. Я был готов отколотить это
чудовище недоступности, мучившее меня так жестоко целых пять часов кряду, да
ведь вокруг меня был непроглядный мрак! Я обрушил на ее голову все
проклятия, которые отвергнутой любви внушает разъяренный рассудок. Я говорил
ей, что вместо любви я испытываю к ней теперь ненависть, и закончил
предупреждением остерегаться меня, ибо я убью ее, как только она станет
доступной моему взгляду.
Мои инвективы прекратились при первых лучах рассвета. Как только я
услышал скрип тяжелого ключа, которым г-жа Орио отмыкала дверь, чтобы нести
свою душу на покаяние, я надел плащ, взял шляпу и собрался уходить. Но как
изобразить мое горестное недоумение (может быть, растерянность), когда,
обернувшись для прощального взгляда, я увидел, что все три юные особы плачут
в три ручья. Пристыженный, отчаявшийся, я чуть было не убил себя в эту
мшгуту. Я вернулся в комнату, опустился на стул и, молча размышляя о своей
грубости, упрекал себя за слезы, вызванные мною у этих прелестных созданий.
Слезы пришли мне на помощь, я разрыдался. Нанетта подошла ко мне и сказала,
что тетушка скоро возвратится; я отер слезы и, пряча взгляд, поспешно
покинул свой ночлег и, придя домой, бросился на кровать, но заснуть не
мог...
Положив не бывать больше у г-жи Орио я посвятил свои дни разработке
тезы по метафизике, а затем отправился в Падую готовиться к испытаниям на
получение звания доктора. Вернувшись в Венецию, я получил послание от г-на
Роза, в котором он от имени г-жи Орио приглашал меня прийти к ней.
Уверенный, что на этот раз там не окажется Анжелы, я отправился в тот же
вечер. Воспоминания об ужасной ночи несколько смущали меня даже через два
месяца, но встретившие меня прелестные сестры сразу же развеяли мое смущение
своей веселостью. Для г-жи Орио моя теза и мой докторат служили веским
оправданием долгого отсутствия, а в остальном ей нечего было на меня
жаловаться.
Уходя, я получил от Нанетты конверт, в котором было письмо от Анжелы.
Вот оно: "Если вы решитесь провести со мной еще одну ночь, вы не пожалеете,
потому что я вас люблю..."
А вот письмо умницы Нанетты: