"Борис Казанов. Роман о себе" - читать интересную книгу автора

веревками. Повозились полчаса, чтоб сбросить за борт, - зачем такая акула
нам? Я у нее обнаружил, что вызвало смех: зуб с дуплом. Обычно из челюсти
акулы получается рамка для фотографии, а то и для рамки не пригодилась...
Так и меня жизнь поймала в сеть! У меня уже был дуплистый зуб, и я тотчас
его выбил зубилом. Да, есть некая разрушительная сила и для зверей, и для
людей в самой стихии, не знающей старения. Это надо осознать, так как
мешает ирреальность в самих плаваниях, особенно дальних, кругосветных. Я
не могу определенно сказать, что побывал в тех странах, что отмечены
красивыми штемпелями в моем морском паспорте. В реальности плавание
сузилось до размера койки в каюте, на которой я лежал, занавесясь,
отчужденный от всех... Сколько можно плавать и жить на свете? Некуда
деться, я ждал чего-то: какого-то толчка, чтоб все изменить... Может,
постоянно прописаться на флоте, смирившись, что просто матрос? Или
вернуться? Почему не остаться в каком-либо порту? В той же Новой Зеландии,
куда мы сейчас идем? Чего мне уже ждать?
Под эти мысли я уснул и проснулся среди ночи. Мы подходили к экватору или
уже пересекли его. В каюте, находившейся ниже ватерлинии, с завинченными
глухарями иллюминаторов, было нечем дышать. Понял, что помешала спать
металлическая цепочка, я ее забыл снять. На солнце она раскалялась; вчера,
при покраске, сожгла кожу на шее. А ночью открывала потовые железы. Пота
вытекло неимоверно; я освободился от прилипших простыней, выбрался наверх.
Наш "Квадрант", супертраулер, шел, слабо посвечивая огнями, и казался
намного живее в сравнении с океаном, окунувшимся во тьму, молчаливо
стелящимся под нами и как бы привычно вычеркнутым из сознания.
Экваториальные воды, морское захолустье, ставшее когда-то ловушкой для
сбитых американских летчиков. Многие были съедены акулами. Одно время
здесь обитал криль, морской рачок, его выловили. Теперь суда пробегали эти
места без задержек.
Вспомнил, что хотел искупаться. У нас был самодельный бассейн из брезента,
выгороженный между траловыми лебедками. Темень, бассейн пустой - какая
благодать! - я перевалился через бортик, растянулся на воде... Где мы
плыли? Трудно определить, звезды чуть горели. Лишенные своей чудовищной
тяжести, они висели в оторванности пространства, глядя отчужденно. Совсем
другой взгляд, чем у наших звезд, в Северном полушарии. Но их
схематический порядок был мне знаком. Вчера прошли острова Фиджи, оставили
к северу Соломоновы острова. Получалось, что где-то на траверзе острова
Пасхи. Не имело смысла гадать, так как до той страны, куда мы шли, еще
пару недель этого бесконечного, нескончаемого, неостанавливаемого
движения...
Кажется, я уснул. А в это время в рулевой меняли курс. Вахтенный матрос,
по-видимому, резко переложил руль, и почти вся масса воды одним толчком
выплеснулась из бассейна. В одно мгновение я оказался в море, за бортом; я
попался на пустяке, - и это не сон, не наваждение! Я воспринял под собой
колебание бездонной толщи, а потом различил, как близко прошел, как
прокрался отделившийся от меня темной тушей "Квадрант". Пароход уходил,
превращаясь в горстку огней.
Я смотрел из воды, как он уходит, осознавая это разделение: что делать?
Куда плыть?.. Поплыл за пароходом, ведь там находилась моя койка с
простынями, еще не просохшими от пота. Мне даже в голову не приходило, что
я попал в ситуацию, из которой нет выхода.