"Эммануил Генрихович Казакевич. Синяя тетрадь (повесть)" - читать интересную книгу автора

Она по нескольку раз в день мыла посуду, делала эту привычную работу
бездумно, механически и очень удивилась, когда он как-то раз неожиданно
сказал:
- Мы создадим дешевые общественные столовые, чтобы женщины могли
заниматься большими, а не только маленькими делами.
Ей льстило это непривычное внимание к ее домашним заботам, хотя она
понимала, что это внимание относится не только к ней.
Однажды он произнес слова, особенно поразившие ее:
- Та революция непобедима, которую поддерживают и в которой участвуют
женщины.
Вечером, после трудового дня, он спускался вниз по лесенке с чердака.
Заслышав его шаги на лесенке, все домашние преображались, глаза детей
загорались любопытством, предвкушением предстоящей занимательной и живой
беседы.
Надежда Кондратьевна, штопая чулок, подметая угол или подавая чай,
слушала его разговор с мальчиками, и ее материнская душа радовалась тому,
что дети общаются с ним и от этого станут умнее и образованнее. Он
рассказывал им о сибирской ссылке, о западных столицах, о швейцарских
ледниках и озерах, о жизни людей в разных странах.
Мальчики сидели неподвижно, а Надежда Кондратьевна старалась
двигаться как можно бесшумнее и тихо улыбалась, когда все смеялись.
Однажды он рассказал о своем детстве и о старшем брате, повешенном
ровно тридцать лет назад в Шлиссельбургской крепости. Все сидели
серьезные, а Надежда Кондратьевна, нагнувшись в углу над чулком, незаметно
поплакала.
В другой раз он начал шутливо предсказывать будущее мальчиков.
Кондратия, недавно увлекшегося анархизмом и похаживающего в анархистский
клуб, он прочил в генералы будущей пролетарской армии или, "еще лучше, в
адмиралы революционного флота: море рядом, отец - почти моряк, отлично
знает Финский залив. Да, будешь адмиралом!" Александра, паренька умного и
смышленого, лучшего помощника матери, он определил в инженеры или даже
("почему бы нет? Управлять будут рабочие!") в управляющие гигантского
завода земледельческих орудий, "который мы обязательно построим. Будешь
выпускать железные плуги и тракторы (не знаешь, что это? Это американские
машины для быстрого и легкого возделывания земли). Они перепашут всю
русскую землю, сровняют все межи". Коля, с его вдумчивыми и ясными
глазами, будет ученым, который придумает аэроплан для полета на Луну и
первый же туда полетит. Сказав это, Ленин повернулся к Надежде
Кондратьевне и стал ее уверять, что учиться дети пролетариев будут
бесплатно, "поэтому, - сказал он, смеясь, - вам не надо беспокоиться,
Надежда Кондратьевна, расходов - никаких".
- А я? - спросил десятилетний Толя застенчиво.
- А я? - осведомился шестилетний Лева деловито.
- Не знаю, что и придумать для всех, - комично развел Ленин руками. -
Кем захотите, тем и станете!
Он говорил в шутку, но не совсем. Глядя на него и на детей жаркими от
нежности глазами, она готова была молиться богу, в которого не верила, за
его здоровье и благополучие и, разумеется, за сидящих вокруг него детей.
Иногда же Ленин задумывался, становился молчалив, рот его твердел и
лицо менялось почти до неузнаваемости. В таких случаях все замолкали,