"Эммануил Генрихович Казакевич. Синяя тетрадь (повесть)" - читать интересную книгу автора

5

И все-таки Зиновьев, хорошо знавший Ленина, был не совсем неправ в
своих догадках насчет его душевного состояния. Действительно, к сердцу
Ленина то и дело приливало чувство горечи и одиночества.
Это чувство, не часто посещавшее его душу, широко открытую для
общения с людьми, может быть, было следствием многомесячного напряжения,
чрезвычайной усталости от выступлений на митингах и собраниях и от
постоянного внешнего спокойствия и собранности, стоивших ему немало сил.
Его равнодушно-насмешливое отношение к бесчисленным нападкам и клеветам
даже удивляло товарищей, но оно было не более как выработанным в течение
жизни умением отметать чувствования ради дела. Впрочем, это умение и
посейчас давалось с большим трудом.
Как ни странно, но совсем мелкий случай, которому он вначале не
придал никакого значения, вывел Ленина из равновесия.
Третьего дня, находясь еще на чердаке емельяновского сарая на станции
Разлив, он попросил Емельянова подыскать среди рабочих-большевиков
Сестрорецкого завода умного, расторопного парня, способного выполнять
несложные, но требующие выдержки и сметки обязанности связного. Из Питера
к Ленину приезжал связной ЦК, но не мешало иметь под рукой человека,
которого можно в срочных случаях посылать туда.
Емельянов пообещал привести такого человека, и Ленин, подумав,
предложил устроить для предполагаемого связного нечто вроде испытания.
Емельянову следовало подвести его поближе к сараю или завести вовнутрь и
затеять с ним разговор, а Ленин послушает, и затем, если человек окажется
подходящим, Ленин спустится и откроется ему.
На следующий день к Емельянову пришел молодой рабочий. Через одну из
щелей чердака Ленин следил за обоими, смотрел прищурясь, как они медленно
шли по дворику, как остановились возле дачи, как подошли к сараю. Парень,
выбранный Емельяновым, Ленину понравился. Это был крепкий русый человек,
смирный, улыбчивый, с хорошим правильным лицом; он относился с какой-то
приятной уважительностью к Емельянову и его жене Надежде Кондратьевне,
которая в тот момент подошла поздороваться и затем исчезла в садике по
своим многочисленным хозяйственным делам.
Емельянов завел парня в сарайчик, и оба они уселись за столик. Ленин
же, страшно заинтересованный, прилег на сено и стал слушать.
Емельянов кашлянул, прислушался к чердаку и спросил:
- Ну, Алексей, как дела в заводе?
- Дела! - ответил Алексей. - Дела плохие. Совсем нас прижали. Проходу
нет. Хоть беги куда глаза глядят.
- Это почему же?
- Спрашиваешь! Жить не дают. "Германские шпионы, агенты
Вильгельма"... Все разладилось.
- Ну, дело естественное, - сказал Емельянов, беспокойно заворочавшись
на лавке, - понятно, враги пролетариата...
- Враги!.. Если бы одни враги. Все говорят! Хоть беги куда глаза
глядят.
- Заладил: беги, беги... Обыватели болтают чепуху, а ты раскис.
- Или вот про Ленина... Разве одни обыватели толкуют? Старые
революционеры и те... Им-то какой расчет? Нехорошо все. Некрасиво.