"Эммануил Генрихович Казакевич. Дом на площади ("Весна на Одере" #2) " - читать интересную книгу автора

комендатуры. Здесь на ступеньках сидел Воронин. Он курил, по-хозяйски
оглядывался. Его тонкое лисье личико выражало довольство и
самоуверенность.
- Все в порядке, - сказал он. - Посты выставлены. Я их сам развел.
Пропуск и отзыв: Ленинград - Лейпциг. Где разместимся? Здесь?
Подумав, Лубенцов возразил:
- Нет, не желаю я ихнего наследства. Да и вообще неприлично советской
комендатуре помещаться в "Коричневом доме", хотя бы и бывшем.
Это мнение одобрили и Воронин с Иваном.
- На площади, там, где собор, есть подходящий дом, - сказал
Воронин. - Пустой, никем не занят. И место хорошее. Мебель там есть на
первый случай. Только стекла выбиты. Но вставить их нехитрое дело.
- Разведал? - усмехнулся Лубенцов.
Они поехали проверять посты, побывали на всех заводах и складах.
Повсюду из разных уголков навстречу им выходили русские солдаты, довольно
меланхолические, чуть заспанные, но бодрствующие, и задавали свой вечный
вопрос: "Кто идет?"
"Как хорошо", - думал Лубенцов, глядя на них с умилением. Его умилял
их такой обыденный, непарадный вид, полное отсутствие в них какой бы то ни
было позы. Лубенцов готов был каждого из них расцеловать.
Наконец отправились на площадь к собору. Дом, выбранный Ворониным,
действительно оказался вполне подходящим. Это был основательно построенный
из серого гранита трехэтажный, по углам украшенный башенками дом. По обе
стороны широкого подъезда стояли поддерживавшие свод две каменные голые
женщины-кариатиды. Кивнув на них, Лубенцов сказал:
- Неудобно для комендатуры, а?
- Ничего, - усмехнулся Воронин. - Художественное произведение.
- Сойдет, - согласился с ним Иван.
К ноге одной из каменных женщин была приклеена бумажка, оказавшаяся
распоряжением английской комендатуры на немецком языке. Лубенцов прочитал
листок. Британская комендатура приказывала немцам в связи с вступлением
советских войск прекращать всякое движение в девятнадцать часов под
страхом расстрела.
Лубенцов сорвал бумажку, скомкал ее, хотел бросить, но потом раздумал
и положил к себе в карман.
Они поднялись по широкой лестнице. Она, хотя и обсыпанная стеклом и
щебнем, выглядела весьма представительно. Обойдя множество комнат,
Лубенцов сказал:
- Дом хороший. Подойдет.
- Для круговой обороны подходящий, - сказал Воронин.
- Имеем гараж на четыре машины, - сообщил Иван, успевший осмотреть
двор.
- Надо узнать, чей дом.
- Учреждение.
- Смотря какое.
- Не детский сад, во всяком случае.
- Банк, пожалуй. Несгораемых шкафов уйма.
- Правда, пустых.
- Да, похоже, что банк.
Решили здесь обосноваться.