"Эммануил Генрихович Казакевич. Дом на площади ("Весна на Одере" #2) " - читать интересную книгу автора

вниз к дому и через несколько минут очутился в саду, окружавшем этот
одинокий двухэтажный дом. Отсюда он разобрал надпись на вывеске, висевшей
над окнами первого этажа: "Gasthof zum Weissen Hirsch"*.
_______________
* "Гостиница Белого оленя" (нем.).

Ставни гостиницы были закрыты, но сквозь щели пробивался свет. До
слуха Лубенцова донесся звон посуды. Послышались голоса. Лубенцов
притаился. Он внезапно почувствовал себя разведчиком. Он тихо пошел
вправо, держась в приличном отдалении от гостиницы, и вскоре увидел ее
фасад и небольшой дворик, уставленный столиками. Возле крыльца стояли три
легковые машины. Дверь гостиницы отворилась, на крыльце появилось
несколько человек. И первый, кого заметил Лубенцов, был английский
комендант, майор Фрезер. Лубенцов нагнулся и лег за куст. Это движение
было непроизвольным. Он тут же с ужасом подумал, что будет, если эти люди
увидят советского коменданта в столь неподобающей, прямо сказать,
неприличной позе. Но и встать уже нельзя было.
Ругая себя последними словами, Лубенцов прикрылся пахучей веткой
можжевельника и волей-неволей продолжал наблюдать. Кроме майора Фрезера,
здесь были еще два англичанина - голубой и коричневый, - а также несколько
немцев и немок. Воспитанник Оксфорда был сильно подвыпивши и даже слегка
покачивался. "Тоже не совсем красиво для коменданта", - подумал Лубенцов,
но при этом должен был признать, что лучше пьяный комендант, чем
комендант, лежащий в кустах.
Он имел возможность хорошо рассмотреть все общество. Здесь был
переводчик Кранц - маленький, с пергаментным лицом, старый, но с живыми
глазами и легкой походкой, похожий на старого мальчика. Другой немец, в
черной шляпе и больших очках, закрывавших добрую половину его сурового,
надменного лица, все время разговаривал с голубым англичанином. Говорил
он, по-видимому, по-английски, - они обходились без переводчика. Сам
Фрезер, улыбаясь и время от времени хихикая, держал в своих руках руку
рослой красивой блондинки с высоко взбитой прической. Были здесь еще три
другие немки - все три молодые и довольно смазливые, одна из них - совсем
молодая, может быть, лет семнадцати. Она была очень пьяна.
Они оживленно беседовали и медленно шли к кустарнику, где лежал
Лубенцов. Несмотря на утреннюю прохладу, он весь вспотел. К счастью, они
свернули по тропинке к обрыву. Там они постояли, поглядели на восходящее
солнце и вниз, на горную реку Потом высокая блондинка со взбитой прической
что-то крикнула, коричневый англичанин вместе с Кранцем побежали к
гостинице и через минуту вернулись к обществу в сопровождении толстого
мужчины без пиджака, в одном жилете, который нес в руках поднос с
наполненными бокалами. Высокая блондинка взяла в руку бокал, выпила и,
высоко подняв его над головой, бросила в пропасть. Ее примеру последовали
все остальные. Они посмотрели вниз, следя, по-видимому, за падением
бокалов. Потом блондинка всплакнула, но тут же попудрила себе лицо, и все,
оживленно разговаривая, пошли обратно к гостинице.
Лубенцов встал, пробрался среди кустов к ведущей вверх тропинке и
через пять минут очутился возле своей машины. Он растолкал Ивана, сел
рядом с ним и скомандовал ехать. Вскоре машина советского коменданта
возвратилась в город и медленно подкатила к крыльцу английской