"Эммануил Генрихович Казакевич. Дом на площади ("Весна на Одере" #2) " - читать интересную книгу авторагромко и оживленно говорили наперебой, сообщая, что им все вернули в
полной сохранности. А та толстая с бородавкой без конца благодарила, варьируя слово "данке" на все лады. Тут немцы заметили одноногого и, сразу оробев, замолчали. - Спасибо вам, - сказал Лубенцов, пожимая руку одноногому. И в третий раз повторил: - Все будет в порядке. X После всего происшедшего Лубенцов решил не ездить ночевать в английскую комендатуру. Если бы одноногий позвал его с собой, он, вероятнее всего, поехал бы к русским в лагерь. Его туда тянуло, ему хотелось поговорить с ними, подбодрить их, рассеять смутную тревогу, которую они, несомненно, испытывали и которая странным образом уживалась в них с чувством великой радости. Но одноногому даже в голову не могло прийти, что советскому коменданту негде ночевать, и, почтительно простившись, он исчез в темноте. Частый стук деревяшки вскоре пропал в отдалении. - Поедем на станцию, - решил Лубенцов. - Вам бы поспать не мешало, - возразил Иван, но тем не менее развернул машину. Они снова поехали по темным улицам. Иван заговорил задумчиво: - Да, интересно кругом получается. Ничего не поймешь. Помещики, капиталисты. А коменданты - коммунисты. И что из этого выйдет? И что немцы думают? И за кем пойдут? - Вопросы ты задаешь правильные, - сказал он. - Над этими вопросами бьются теперь все правительства, министры все. Тебя бы в министры, Иван. - Не дай бог, - ответил Иван. По станционной платформе ходил советский парный патруль. Поговорив минуту с солдатами, Лубенцов снова сел в машину. - Поедем к подземному заводу, - сказал он. Они вскоре выехали из города. Машина поднялась в гору, потом спустилась вниз. Здесь был где-то поворот налево. Лубенцов зажег свет в машине, посмотрел карту. Они поехали дальше; наконец фары нащупали в темноте малозаметный поворот. Они повернули налево, некоторое время ехали по ровному месту. По обе стороны полевой дороги стояла высокая рожь. Потом направо показались холмы. Собственно, это были не холмы, а довольно крутые, поросшие соснами скалы. Свет фар освещал гранитные глыбы, на которых каким-то чудом смогли вырасти высокие деревья. Они поехали медленнее. Вскоре их громко окликнули по-русски: - Стой! Кто идет? "Посты и тут выставлены", - подумал Лубенцов, довольный, и, сойдя с машины, сказал: - Я подполковник Лубенцов, советский комендант. - Пропуск, - возразил часовой из темноты. - Еще не знаю, - сознался Лубенцов. - Ну и проезжай, - сказал часовой недовольным голосом. - Придется, - улыбнулся Лубенцов. Он опять сел в машину. Иван развернулся, и они поехали обратно, на |
|
|